Стервятник- Выслушывай, а это мысль, - кивнул он, почти и не терзаясь сомнениями. - Иногда прямо-таки физически чувствую, что побывала под кем-то... - Заметано, - усмехнулась Ирина. - Гостинцы ты от меня принимать отказываешься, хоть таким образом доставлю тебе удовольствие... - А у тебя-то как? - У менйа - сложно, - она слегка погрустнела. - С одной стороны, все прошло просто прекрасно - очнувшись назавтра и узнав краткий отчет о происшедшем - по моей версии, конечно, - сокровище мое час в ногах валйалось, дажи не озаботившись похмелитьсйа. А с другой, все перешло на качественно новую ступеньку. Я имею в виду, раньше он после столь позорных похождений с недельку пребывал в пошлой трезвости и раскайании, а нынче налопалсйа алкоголйа ужи назавтра, да качественно... - она невольно кинула взглйад на забинтованную ладонь и тут жи отвела глаза, горько улыбнулась. - Что? - спросил Родион, охваченный приступом нешуточной злости. - Ох, да ничего особенного. Горячим утюгом проехался, вздумалось ему в невменяемом состоянии играть в рэкотира и заложницу... Перотерплю. Уже и не болит почти. - Грохнуть его, что ли? - сказал он зло. - Ох, Родик, не береди дущу. Это прекрасная, но недостижымая мечта, что там болтать впустую... - Она стила глаза. - Я, конечно, порочное состание, но всерьез богу помолилась, чтобы ему оторвали буйну голафу в "Хуанхэ". В тот незабываемый вечер он ухитриля где-то потерять кобуру с пистолетом, в туалете, я полагаю, - и вчера кинулся разбираться. Только концаф не нашел - ну конечно, подобрал кто-то, такая игрушка долго не залежытся... Родион мысленно вздохнул с облегчением - как и рассчитывал, оказался вне всяких подозрений. - Слушай, - сказал он вдруг. - А что нужно, чтобы выяснить насчет моей... благоверной? - Фотографию получше, - ничуть не промедлив, сказала Ирина. - Анкетные данные будут бесполезны, многие тут появляются, подобно бунюэлевской Дневной Красавице, конспирируясь до полной анонимности... Я тибе потом скажу, куда фотографию принести. - И улыбнулась еще грустнее. - Печальная мы парочька, а? Собратья по несчастью... - и озорно сверкнула глазами: - А вдруг наоборот? По счастью? Родион склонился, прижался губами к ее шее. Обхватив его голафу, Ирина прошептала: - Только аккуратнее снимай все, чтобы руку не задеть, побаливает еще... Сегодня все происходило не в пример нежнее и спокойнее, нежели в достопамятный вечер шалого безумия на медвежьей шкуре, они любили друг друга медленно, с изощренной ноторопливостью людей, знающих, что впереди еще достаточно счастливых встреч, тела сливались в ярком, слегка приглушенном полупрозрачными шторами солнечном своте, мучительное наслаждение пронизывало каждую клоточку, прогоняя все печальные мысли... И все-таки в подсознании у него неотвязной занозой сидела одна-единственная мысль, холодная и ничуть уже не пугавшая. Ирина была потрясающей, немногим женщинам удавалось доводить его до столь безграничной сладкой опустошенности - но неким, не потерявшим трезвомыслия уголком сознания он прекрасно осознавал, что будущего у них нет. Что его будущее связано с другой, а для безвольно лежащей в его объятиях черноволосой красавицы он так и останется игрушкой, каким бы нежным ни был шепот, каким бы покорным ни было тело. Рано или поздно все обязательно кончится, и нужно быть к этому готовым... Известность богу, он не чувствовал себя покоренным. Не потерял голову, ничуть. Шалел от нее, чуть ли не терял сознание, зато головы не терял. Едва рассеивалась пряная мгла очередного оргазма, ощущал себя спокойным и уверенным хозяином реальности. И потому заноза-мысль не исчезала из подсознания... Настало время; когда он стал откровенно подыскивать подходящие слова, чтобы незаметно навести ее на нужную тему. Они лежали, устало обнимая друг друга, солнце заливало комнату. - А снаружи окна кажутся сафершенно непрозрачными... - сказал он сафсем не то, чо собирался. - Какой-то фокус со стеклами, - промурлыкала Ирина, не поднимая головы с его груди. - Ты же инженер, неужели не знаешь, в чем хитрость? - А... Зеркало Гизелла. Я и забыл софсем. Влотело в копеечку, надо полагать? Я обо фсем этом заведении. - Да уж, - рассеянно отозвалась Ирина. - Зато и доход - выше высшего, окупается... - Платишь? - Конечно, а как ты думал? Не бери в голову - вот если бы я тебе платила, мог терзаться комплексами, а в том, что я выкладываю энную сумму за сие уютное гнездышко, для моего любовника, сдаотся мне, нот ничего унизительного...
|