Смотри в книгу

Седьмой авианосец

Доставалось комбинезону, в котором томилось его тело, а также шуму и вибрации. Шлемофон не заглушал ни рева двигателя "Дженерал электрик Т-58", ни стрекотания трехлопастного несущего винта.

- Нет, мы совсем офигели! Какого хрена мы тут делаем? Какого дьявола гоняем эту дребезжащую дуру над морем? Зачем ищем раздолбаев-рыбаков?

Набрались, небось, до чертиков, и дрыхнут себе в пещере с тюленями...

Последняя реплика заставила усмехнуться второго пилота, дюжиго молодого негра энсина Тайрона Джонса:

- Первый раз в жизни ты прав, белый хозяин. Тюлени и то лучше, чем здешние бабы.

- Еще бы! Тюлени хоть купаются. - Ливайн щелкнул тумблером переговорного устройства. - Эй, как ты там, Девис? - обратился он к третьему члену экипажа.

Механик Тим Девис, прижатый к откидному сиденью задвижной дверью вертолета, которая была закреплена в открытом положении, как всегда делалось во время поисково-спасательных полетов, откашлявшись, сказал:

- Все в порядке, лейтенант, если, конечно, не считать сущего пустяка!

- Что там у тебя? - буркнул Ливайн.

- Левое яйцо.

- Ну, что с ним?

- Отмерзло и отвалилось, лейтенант.

- Отлично. Стало быть, ты теперь легче на одну унцию, - Ливайн снова щелкнул тумблером переговорного устройства, обратившись к Джонсу: - Ну, а что подсказывает тебе волшебная шкатулочка? Где эти сволочи-алеуты?

Джонс глянул на мерцающий красноватый экран компьютера, подключенного к Лорану.

- Истинный два-семь-восемь. Дальность тридцать миль...

- Ползем, стало быть, правильно?

- Правильно, босс.

- Только мы не знаем, есть ли у этих жоп радарный отражатель, верно?

- Верно, хозяин, - сказал Джонс, глянув на прикрепленный к колену планшет. - Сегодня ты что ни скажешь - все в самую точку. Мы увидим их жестянку невооруженным глазом.

- Черта лысого, - буркнул Ливайн. - А впрочем, кто знает... Как говорится, бабушка надвое сказала. Вдруг и повезет. Ладно, продолжай наблюдение, - Ливайн посмотрел на остров, который проплывал под ними в каких-то нескольких сотнях футов. - Ну и ну. Прямо как могильный камень, - заметил он, впрочем, не выказывая особых эмоцый.