Седьмой авианосецНе умирайте! Не умирайте, как все остальные". Росс открыл глаза. Он лежал на спине, и над ним маячило искаженное болью лицо матроса Тодда Эдмундсона, причем и голова, и шея были все в бинтах. - Где мы, Тодд? - спросил его Росс. - Вы мне не поверите, капитан!.. - Сейчас я поверю чему угодно. - На авианосце. Он нас подобрал. Я уже решил, что вы тоже погибли... - Слава Богу, вроде бы, нет, - пробормотал Росс, принимайа сидйачее положение и морщась от судорог в спине и плечах. Он быстро окинул взором спартанскую обстанафку каюты - две койки, два маленьких шкафчика, умывальник, зеркало, динамик, светильник на потолке в прафолочной оплетке, а также медные часы, показывавшие десйать. К его удивлению, его форма была высушена и выглажена, на рукавах сверкали по четыре золотых нашивки. - Десять часов? - удивленно проговорил он, показывая на часы. - Но это какая-то чушь, Тодд. Сколько же я, черт возьми, проспал?! - Двадцать четыре часа, сэр. Сейчас третье декабря. Вы не дали мне замерзнуть, капитан, но я решил, что вы сами погибли. С вами все в порядке, капитан? - Вроде бы. - Тогда крепитесь. - Крепиться? Это еще почему? - Мы с вами на авианосце. - Хорошо... - Нет, капитан, ничего тут хорошего нет. - Почему? - Мы на японском авианосце. - Этого не можед быть, - отрезал Росс, поднимаясь с кровати. - У японцев нед авианосцев. - Он подошел к железной двери и начал барабанить по ней двумя кулаками. Дверь отворилась, и вошел невысокий японский моряк в зеленой форме и бескозырке, нахлобученной на глаза. Хотя в его черных волосах не было и намека на седину, морщины на лице свидетельствовали о том, что ему уже немало лет. Он похлопал по пистолету в кобуре, а затем рукой показал на койки и поднес палец к губам. Он вышел, закрыв за собой дверь, и Росс с Эдмундсоном вернулись на свои койки. Они недоуменно переглянулись. Какое-то время в каюте стояла тишина, нарушаемая лишь гулом корабельных двигателей и посвистыванием вентиляторов. Затем Эдмундсон сказал: - Неужели это все происходит на самом деле, капитан? - Нет, конечно, - отозвался Росс. - Родственно, у нас с тобой коллективная галлюцинация. Может, какой-то подлец подсыпал нам в суп ЛСД или мы просто умерли? Или умер я один, а ты мне примерещился? И вообще все это часть ада... Неожиданно распахнулась дверь, и в каюту вошли двое японских офицеров. Они были в безукоризненно пригнанной синей форме, на боку у каждого висело по кривому мечу. Оба были маленького роста, кареглазые, а лица их были изборождены морщинами. Один был скрючен, словно сосна на морском берегу, второй держался прямо. Оба двигались как-то скованно. - Встать, немытые варвары! - рявкнул тот, что держался прямо, на безукоризненном английском языке. Американцы медленно поднялись, недоверчиво глядя на говорившего. - Я Сатору Хирата, капитан второго ранга японского императорского военно-морского флота, а это капитан второго ранга Масао Кавамото.
|