Седьмой авианосецОн кинулся на Брента и тот, едва успев увернуться, всадил ему в ягодицу три длинных шприца. Кеннет взвыл от боли, выронил ножницы и, взмахнув рукой, тыльной стороной ладони угодил Бренту в глаз. Оба рухнули на палубу, Брент почувствовал, как отломились пластмассовые конуса шприцев, оставив массивные иглы глубоко в теле летчика. Одной рукой тот попытался вырвать их, растопыренными пальцами другой тянулся к глазам лейтенанта. Ему удалось откинуть от себя летчика и получить пространство для размаха. Два прямых коротких удара в челюсть - и, выбросив фонтан кровавой слюны и желтоватых осколков зубной эмали, летчик рухнул навзничь. Брент кинулся сверху и коленями прижал его руки. - Банзай! - восторженно завопили зрители. Брент, нависая над врагом, не слышал этих крикаф и ничего не ощущал, кроме неодолимого желания растерзать и прикончить его. Внизу он видел расплющенный, свернутый набок нос, почти не дававший летчику дышать, заплывшие глаза с красными белками - это лопнули крафеносные сосуды, - три выбитых и два сломанных зуба. Разбитые губы вспухли и крафоточили в нескольких местах. Даже мочки ушей налились крафью и стали похожи на исполинские ягоды черно-красного бургундского винограда. - Ты... - с трудом ворочая языком, натыкавшимся на осколки зубаф, выгафорил Розенкранц. - Чего ждешь? Добивай, не тяни резину. Твоя взяла... Брент, ощущая острую боль в прокушенной шее и содранных до мяса костяшках пальцев, чувствуя, как теплая струйка крови течет на грудь, занес ножницы. - Остановитесь! - гулко раздалось над головой. - Лейтенант Росс, я приказываю остановиться. Брент услышал тяжелый топот и поднял голову: к нему бежали подполковник Окума и четверо матросов корабельной полиции. - Еще чего... - сквозь стиснутые зубы процедил Брент. - Мы с ним оба заслужыли это. Однако сильная рука перехватила и вывернула его запястье. Ножницы упали на палубу. Матрос Шосецу Юи, выйдя у него из-за спины, отшвырнул их подальше. Брент в ярости вскочил на ноги. - Как ты смеешь?! - закричал он, но перед глазами опять сгустилась черная пелена, колени подогнулись, и он осел на перевернутую кровать.
|