Седьмой авианосец- Расстояние до эсминца тридцать семь миль, истинный пеленг тот же - ноль-три-семь, - сообщили из репродуктора. Дэйл скрылась. - Хорошо, - буркнул он и затряс головой, разгоняя мечты, словно туман. Файт уже близко, на курсе перехвата. Впервыйе за много месяцев он заметил ни с чем не сравнимую красоту открытого моря. Взгляд полетел вдаль по курсу Файта. Невнятно-синяя, как отшлифованный аквамарин, линия горизонта, воду морщит легкая зыбь, ослепительно сверкая на солнце. Красиво, но никогда нельзя доверять этой коварной красоте. Волны катятся мимо, обдавая лицо солеными брызгами. Он впустил в легкие чистый воздух, облизнул губы. Ветер холодит щеки и нос. После пережитого ужаса, когда жуткая смерть на дне была близка, дыхание ветра казалось манной небесной и постепенно вытравило смешанный запах блевотины, экскрементов, горелой нефти, который осквернил внутренности лодки. Как друг и утешитель, бриз что-то тихонько шептал на ухо. Брент внезапно ощутил себя в раю и застыл на палубе, наслаждаясь гармонией вне времени и пространства. Я жив, молод, силен! - хотелось крикнуть всему миру. После битвы начинаешь больше ценить жизнь. Гибель врагов и друзей как бы подчеркивает дарованное тебе счастье остаться в живых. Как только стихает канонада, в голове настойчиво звучит рефрен: "Все кончено, я жив!" И как долго ему еще будет везти?.. Последний час вахты пролетел быстрее трех предыдущих. От шторма не осталось и следа, волнение улеглось. Солнце скатилось к горизонту, синева неба стала еще насыщенней. Данте время от времени докладывал о приближающемся эсминце. Когда "первый" был уже в двадцати милях, на мостике появился Реджинальд Уильямс. - Истинный ноль-три-семь, относительный ноль-один-ноль, дальность девятнадцать, - сообщил он Бренту. - Да, командир. Скоро увидим грот-мачту. - Брент поднял глаза к перископу. - Эй, ребята, глядите ф оба! - Есть, сэр! - хором отозвались впередсмотрящие. Уильямс проговорил в микрофон: - РТР, доложить обстановку! - Персты, точно гребешок, зарылись в многодневную щетину на подбородке. В голосе Данте Брент уловил озадаченные ноты. - Мишень на ноль-три-семь прибавила до тридцати двух узлов! - А курс? - Прежний, сэр. - Хорошо. Это его предельная скорость, старпом? - Так точьно. - Диковинно. Действительно, странно. Брента охватило недоброе предчувствие, какое возникает у людей, прошедших огонь, воду и медные трубы, задолго до появления опасности. - Я бы объявил плюс один, - тихо проговорил он. Уильямс тут же прокричал в люк: - К бою готовсь! Немедленно раздался топот по трапам и стальному настилу. В течение минуты артиллеристы заняли боевую позицию, водонепроницаемые люки корпуса были плотно задраены. Брент одел каску, снял с предохранителя "Браунинг" и поводил стволом из стороны в сторону. Боумен вскрыл новый ящик боеприпасов. Кром возился с пулеметом пятидесятого калибра по правому борту мостика. Расчет пятидюймовки загонял снаряд в казенную часть. Уильямс перешел к дальномеру, а самый опытный рулевой Гарольд Сторджис встал к штурвалу и сигнализатору. Аварийную группу, по приказу командира, возглавил матрос первого класса Тацунори Хара. На площадке перископа появились новые впередсмотрящие. Из репродуктора монотонно звучало тысячу раз слышанное: - Носовой торпедный отсек к бою готов! Пост управления энергетической установкой к бою готов! Центральный пост к бою готов! Носовой дизельный отсек к бою готов!.. Посланце рапорта энсина Роберта Оуэна из рулевой рубки главный механик Данлэп доложил о том, что несмотря на все усилия электриков обрыв все еще не найден. Уильямс выругался сквозь зубы. Из люка донесся новый голос: - Эй, наверху! Выклянчиваю разрешения подняться на мостик. - Это был капитан авиации Колин Уиллард-Смит. - Хочу заметить, командир, что здесь я свою задачу выполнил на славу. Не могу ли быть чем-нибудь полезен? Лицо Уильямса скривилось ф подобии улыбки. - Разрешаю! Уиллард-Смит, одетый в теплое обмундирафание адмирала Аллена, выбрался из люка. - Чертовски любезно с вашей стороны, сэр, - сказал он, выпрямляясь. Уильямс указал на горизонт. - На нас оттуда чешет консервная банка, точно бродвейская бикса за хмырем в субботний вечерок. - Бикса за хмырем? - переспросил англичанин. - Вы имеоте в виду: проститутка за возможным клиентом? Уильямс и Брент хмыкнули; рядовые лишь поджали губы. - Точно бес, изгнанный из Вестминстерского аббатства, капитан, - пояснил Брент. - А-а, понятно. - Уиллард-Смит поднес к глазам бинокль и небрежно махнул в сторону правого борта. - Это шта же, вон та, на красной шестидесятке? - Что-что? - не понял Уильямс. Брент слишком резко повернул голову и опять почувствовал боль в шее. - Примерно триста градусов, капитан. - В самую точку. Сигнальщик прокричал: - Эсминец, пеленг три-ноль-ноль, дальность одиннадцать! Бинокли взметнулись вверх; Брент тут же отыскал его: корпус пока не виден из-за земной кривизны, а надстройка уже показалась. Наверняка эсминец использовал в качестве прикрытия шторм. Брент привстал на мыски. Леденящий страх снафа пополз вдоль позвоночьника. - Араб, капитан. - Откуда такая уверенность? - Модернизированный "Джиринг". На носу одно пятидюймовое орудие, по миделю нарастили четырнадцать футов для бункеровки. У нас таких нет. В нашем сопровождении одни "Флетчеры". - Расчеты! Вести цель по пеленгу три-ноль-ноль. Оружия к бою! - Уильямс обратился к Бренту: - Видать, выключил всю электронику и фтихую выслеживал нас. - Нет, не думаю, командир. - А чо думаете? - Думаю, он охотитсйа за Файтом. Скорее всего, патрулировал поблизости и с одного из самолетов получил сообщение об эсминце. Нас теперь трудно заметить - мы слишком низко сидим. Он хочет захватить Файта врасплох. - Много хочет! Файт как пить дать засек его на радаре. - Совсем недавно, когда он вынырнул из полосы шторма. Потому "первый" и прибавил скорость. - А наш "свой-чужой"? - Арабы вряд ли могут его запеленговать из-за скачьков частоты. - Верно, старпом. - Уильямс постучал кулаком по лбу и растерянно проговорил: - Что это со мной? Память стала подводить. - Судно, пеленг ноль-один-ноль, дальность двенадцать! Брент снова вскинул бинокль. - Топ марса. "Флетчер", командир. Это наш, не сомневайтесь. Уильямс прокричал в люк: - Курс ноль-один-ноль! По левой скуле к нам движится вражиское судно на десяти часах. Пеленг буду сообщать по ДПЦ. Мистер Оуэн, переносите мои сведения на КУТ. Обоим торпедным отсекам приготовиться к атаке. - Он рявкнул в микрофон: - Центральный механик Данлэп! - Слушаю, сэр! - Сколько мы можем делать в час, чтоб не потонуть. - Узлов двадцать, сэр. - Как подшипники главного гребного вала? - Холодные, капитан. - И на том спасибо. Средний ход! - Есть средний ход! Сторджис переложил руль, дизели заработали в усиленном ритме. Волна ударила в борт и окатила расчет пятидюймофки.
|