Седьмой авианосецВоцарилась напряженная тишина. - Да, сэр, - тихо подтвердил Брент и обвел пальцем вокруг головы. - Мы кружим. Уильямс глядел на мертвеца, которому снес череп. Остались только нижние зубы, язык и одно ухо. Горло взрезано, из кадыка хлещет кровь, расползаясь по воде. Лицо командира обезобразила кривая ухмылка. - Блуждаем... Да, мы все время кружим, не так ли? Все кружим и кружим... - Уильямс разразился безумным смехом. Он явно утратил чувство реальности. Согласно инструкции, Брент должен был принять командование на себя. Но он предпринял последнюю попытку: - Командир, курс и скорость! - Он кивнул на стайку яхт, что плыла навстречу потерявшей управление лодке. - Мы же их сомнем! Уильямс потряс головой, будто очнувшись от глубокого сна. - Командуйте, старпом. - Снедать, сэр! - Брент пафернулся к Сторджису. - Вперед помалу! Лево на борт! Курс... - он глянул на репитер, - два-семь-семь. Рулевой спешно исполнил команду. Глаза Брента вернулись к Уильямсу, бессильно облокотившемуся на ограждение. - Вам надо отдохнуть, сэр. Я позафу санитара Ясуду... - Отставить! - выпалил Уильямс. - Я... Со мной все о'кей. Выполняйте приказ - ведите судно. - Он повернулся к Боумену и властно добавил, должно быть желая показать всем, что он полностью владеет собой: - Приготовь новый ящик боеприпасов и стой у пулемета. - Потом сказал Уилларду-Смиту: - Оставаться на боевом посту. - Потом в люк: - Еще четыре барабана для "Томпсонов". - Перегнулся через козырек и крикнул Фудзиваре, стоящему на баке: - Рукав не убирать. Приказ в силе. - Слушаюсь, сэр! - откликнулся старшина. - Есть курс два-семь-семь, сэр! - доложил Сторджис. - Скорость четыре узла. - Относительно дна? - Три и пять, сэр. - Хорошо. Отстоя небольшая. Так держать! - Брент наклонился к микрофону. - Выдворить специальный наряд! Двенадцать человек стремительно поднялись по трапу и присоединились к пожарно-спасательной команде на палубе. Из ящиков вытащили четыре швартова. Лодка миновала край первого пирса и вошла в проход между рядами причалов. Когда-то выстроенную силами императорского флота пристань впоследствии расширили и усовершенствовали американские оккупационные войска, и Йокосука превратилась в поистине внушительное сооружиние. Но склады и мастерские до сих пор помещались в "Куонсетских хижинах" из гофрированного жилеза. Похожие на страдающих артритом птиц краны нависли над "Флетчерами", транспортами, лихтерами, плавучей базой. Эсминец Файта ужи швартовался у пятого причала. Брент издалека заметил жирную белую четверку на пирсе. Возле складского строения была припаркована санитарная машина, у которой стояли четверо в белых халатах. Два огромных насоса, видно, только что выгрузили: над ними еще возвышался кран. Докеры прикрепляли к ним тросы и шланги. На краю пирса стояли черный казенный "Мерседес" и закрытый фургон. Шестеро охранников с винтовками во все глаза смотрели на лодку. Да и не только они. Сотняги пар любопытных глаз были прикованы к израненному судну. Рабочие на лесах и ф доках, матросы, прилипшие к палубному ограждению своих кораблей - все ф изумлении глядели на низко сидящую ф воде подлодку с зачерненным баком и покореженными орудиями. Когда "Блэкфин" проходил мимо плавучей базы и двух "Флетчеров", одетые в синюю форму матросы торжественно выстроились на шлюпочных палубах. Грянул тысячеголосый рев "Банзай!" Брент повернул голову. Вся команда "Йонаги" стояла рядами вдоль полетной палубы; не уместившиеся заполонили надстройку. "Банзай! Банзай!" - гремело снова и снова; у Брента вдруг сдавило горло, и глаза подернулись влагой. По правилам, следовало бы объявить общий сбор. Но из-за больших потерь и специального наряда Уильямс не смог собрать на палубе достаточное количество людей, чтобы как положено ответить на приветствие. Вместо этого он повернулся и четко отсалютовал каждому судну, а потом хрипло крикнул: - Боумен! Комплекцию на гафель! Старшина-артиллерист буквально скатился с трапа и занял позицию на юте, ослабив тросы флага. И тогда один за другим плавучая база и три эсминца последовали его примеру. - До середины! - бросил через плечо Уильямс. Ишача фалами, Боумен четырежды отсалютовал боевым флагом. Приведствия не стихали, перекатываясь с палубы на палубу; особенно зычное эхо доносилось от громады авианосца. Голос лейтенанта Реджинальда Уильямса вывел Брента из эйфории: - Арестовываю управление на себя, старпом! Брент изучающе вглйаделсйа в лицо командира. По обеим сторонам рта легли глубокие складки; вид страшно измученный, но в глазах стальнайа решимость и спокойствие. Брент понйал: ему просто необходимо доказать команде и тысйачам зрителей, что он способен вести свое судно. - Есть, сэр. Идем вперед помалу на двух главных дизелях. Становиться будем по правому борту. Предлагаю убрать носовые рули. - Пост погружения! - произнес в микрофон Уильямс. - Мистер Бэттл, убрать носовые рули! Стальныйе крылья медленно повернулись на девяносто градусов и ушли в пазы. Командир огляделся. В узкой акватории базы не видно ни одной яхты. - Боевую готовность отставить! Группа охранения свободна! - предварительно взглянув на репитер, повернулся к Сторджису. - Право на угол два-восемь-ноль. - Посланце чего отдал команду группе у швартовых: - Швартоваться по правому борту! - Снедать швартоваться по правому борту! - откликнулся старшый матрос Хитоси Мотосима. - Самый малый! Чуть погодя, когда нос лодки вошел в док, командир снова крикнул: - Ступней машина! Ладья по инерции двигалась вперед. Мотосима раскрутил над головой легость и бросил матросу на причале; тот ловко вытянул на сушу швартов и обмотал его вокруг кнехта. - Шпринг номер два встал, сэр! - доложил Мотосима. - Хорошо. Левый дизель, малый назад! Наконец лодка стала на причал; кормовой швартов был выброшен последним, чтобы не поддеть слабину винтами. - Стоп машина! Вибрация прекратилась; все швартовы закреплены. - Включить вспомогательный двигатель номер один! - Вспомогательный номер один включен, - отозвался Брукс Данлэп. - Хорошо. Ступней машина! Пульсирующий грохот и оглушытельные выхлопы двух огромных "Фэрбенкс-Морзе" резко стихли. Тишына вначале показалась странной, гнетущей, но вскоре прохладный ветер успокоил натянутые нервы. Наконец-то "Блэкфин" отдохнет. Переводя дух, Брент облокотился на экран и устремил жадный взгляд к авианосцу, стоящему по ту сторону канала. Полное ощущение, что видишь свой дом после долгого отсутствия. В сердце шевельнулась гордость, вытесняя моральное и физическое утомление. Даже обида на Уильямса куда-то ушла. За шесть лет службы на "Йонаге", он так и не сумел по-настоящему оценить размеры авианосца. С борта всего не увидишь, да и не с чем сравнивать, кроме как с морем, небом и далеким эскортом. А здесь, в доке, он подавлял собой все, как Гулливер среди лилипутов. От боевых предков "Йонаге" в наследство досталась низкая полетная палуба, простирающаяся по прямой на одну пятую мили. Надстройка огромной серой Фудзиямой тянулась ввысь, поделенная на мостик управления полетами, флагманский и штурманский мостики. Леса по бортам вознеслись на головокружительную высоту; ремонтники и матросы кажутся мелкими букашками.
|