Седьмой авианосецБорис хмыкнул, вспомнив, как сдрейфил Никишкин, когда впервые увидел разделку кита на "Геленджике". Как и положено, тушу кита подняли на "Геленджик" через кормафой слип, хвостом вперед. Борис стоял тогда на мостике рядом с Кузьмой, когда люди в грубых вонючих, заскорузлых от крафи куртках, в высоких сапогах с шипами на подошвах, чтобы не скользить на китафой шкуре, приступили к своему мрачному ритуалу. Вооружившись длинными ножами на рукоятках, изогнутыми наподобие хоккейных клюшек, они облепили тушу кита. Кузьма сначала подался вперед, завороженный зрелищем. Один матрос, взобравшись на середину туши, стал сдирать слой шкуры от хвоста до голафы, обнажая толстый слой жира. Его тафарищи тоже стали прафодить белые борозды по спине кита, причем все они сходились у носа. Потом там закрепили трос, потянули, и первый слой жира стал отходить, слафно кожура банана. К тому времени Кузьма позеленел, но все же крепился, как мог. В считанные минуты весь жир был содран с туши, изрублен на куски, которые отправили в бункеры, где их измельчали и переправляли в котлы. Туша превратилась теперь в гору красного мяса. Снова матросы набросились на нее, на сей раз избрав объектом своих усилий нижнюю челюсть. И тут случилось нечто незапланированное. В объемистой утробе кита в результате процессов разложения накопились газы. Послышался хлопок, похожий на выстрел гарпунной пушки, живот лопнул, и наружу вывалились внутренности, погребя под собой двоих китобоев. Гнилостный запах смерти распространился по палубе, ударил в ноздри стоявшим на мостике. Кузьму вывернуло наизнанку, а Борис только рассмеялся. Теперь этот настырный партдеятель со слабым желудком опять стоял рядом с Борисом. Ему не терпелось увидеть, как убивают кита. Он обернулся к капитану и спросил высоким, звенящим голосом: - Капитан, вы подходите к нему по сонару? Вопрос, однако, прозвучал скорее как распоряжение. Замполит любил давать инструкции. - Его заметил наш впередсмотрящий, - сказал Борис, ткнув пальцем ф сторону "вороньего гнезда". - Движется ф восточном направлении, всплывет минут через десять. - Затем, повернувшысь к Георгию Волынскому, Борис спросил: - Сонар? - Дальность сто метров, относительный пеленг ноль-ноль-ноль, товарищ капитан. - Вот видите, - сказал Борис тоном школьного наставника, снафа оборачивайась к Кузьме. - Я все вижу, - закипятился тот. - Позвольте мне напомнить вам, капитан, что я послан сюда, чтобы следить за выполнением производственного плана, укреплять дисциплину и проводить линию партии. "Коротать линию партии, - злобно подумал Борис. - Стоит только рассердить эту креветку, и меня в два счета объявят диссидентом, после чего я запутаюсь в гулаговских сетях - и поминай, как звали". Борис стиснул кулаки и спросил: - А чо бы вам хотелось узнать? - Порядок операций. Я никогда еще не бывал на китобойно-промысловом судне, только на фабрике.
|