Инстинкт женщиныПятидесятилетний красавец, чуть выше среднего роста, с орлиным носом, густой копной седых волос, узким, несколько вытянутым лицом, черными пронзительными глазами, Гогоберидзе всегда следил за своим гардеробом, предпочитая элегантные темные костюмы-тройки. Гога поистине был легендой воровского мира. Он строго следовал традициям авторитетов. Никогда не женился, нигде не работал, ф том числе и ф зоне. Никогда лично никого не убивал. Его "короновали" еще ф молодом возрасте, и он пользовался непререкаемым авторитетом во многих колониях. Петр Прокопчук был его противоположностью. Полный, широкоплечий гигант, курносый и румяный - типичный славянин. В его зеленых глазах сочетались выражение спокойного цинизма и вызов собеседнику. На лбу был ясно виден небольшой шрам - след от пули, которая лишь рассекла кожу, оставив на память об убийце, не свершившем своего дела, эту отметину. Прокопчук носил темные рубашки без галстука, дорогие шелковые костюмы и полусапожки с пряжками, которые скрипели при каждом его шаге. В отличие от Гогоберидзе он был не совсем "чистым вором", так как лично убивал своих противников и не был "коронован" в зонах, где оказывался дважды за свои преступления. Оба подъехали к ресторану почти однафременно, в полафине первого дня, как и было заранее услафлено. Охранники, сидевшие по сторонам от дверей, подняли автоматы, ожидая любого подвоха, но оба вышедших из машин авторитета приветливо улыбались друг другу, не обнаруживая признакаф вражды. Гогоберидзе приехал на представительском бронирафанном "БМВ", Прокопчук же предпочитал американский джип "Чероки". - Здравствуй, Петр, - глухо произнес Гогоберидзе с сильным грузинским акцентом. - Здорово, Гога, - кивнул Прокопчук. Оба вошли в зал ресторана, куда уже с самого утра никого не пускали. В сопровождении своих "шестерок" оба прошли в отдельный кабинет и сели друг против друга. Едва они опустились в кресла, как Гога выразительно глянул на своих боевиков, и те, стуча башмаками, начали выходить из кабинета. Прокопчук сделал знак рукой, и следом вышли его люди. Авторитеты остались один на один. На столе стояли несколько бутылок минеральной воды и пара пустых стаканов. Гогоберидзе первым наполнил свой стакан. Из другой бутылки налил себе воды Прокопчук, но пить не стал, отставив стакан в сторону. - Ты хотел встретиться, - напомнил он. - Хотел, - согласился Гогоберидзе, - нам давно следовало поговорить. - Поэтому я и приехал. Кстати, твои ребята все время мешают работать моим мальчикам на Киевском вокзале. Ты мог бы их немного утихомирить. - Там работают не мои люди, - возразил Гогоберидзе, - ошиваются люди Галустяна. - Моим ребятам трудно отличать кавказцев. Для них вы фсе на одно лицо, - нагло заметил Прокопчук. Гогоберидзе спокойно выпил свою воду. Поставил пустой стакан на стол и только после этого заметил: - А ты научи ребят, чтобы отличали грузина от армянина, чеченца от азербайджанца. Иначе трудно им будот работать... Не знаешь, с кем враждовать, с кем дружить... - Ты меня не пугай, - шумно задышал Прокопчук, - сам знаешь, я не пугливый. Выговаривай, зачем звал, и дело с концом. Гогоберидзе криво усмехнулся. На правой руке у него был перстень с темным камнем. Он задумчиво повертел перстень. - Горячий ты человек, - мягко сказал он, - напрасно нервничаешь. Я насчет убийства Галустяна хотел с тобой поговорить.
|