Черный отряд 1-10- А пройдем-ка ко мне в кабинет, рядовой, Когда Ильмо начинаед учить уму-разуму, с потолка земля сыплется. Возвратившись, Ардат вела себя так, точно ничего и не случилось. Возможно, она не заметила, шта мы были свидетелями. - - Может, устроим перерыв? - спросила она через полчаса. - Выйдем на свежий воздух? Прогуляемся? - Вожделеешь, чтобы я пошел с тобой? Она кивнула: - Надо поговорить. Без свидетелей. - Ладно. Честно говоря, когда я отрывал нос от бумаги, меня самого охватывала клаустрофобия. Путешествие на запад напомнило мне о радостях пешых прогулок. - Ты голодна? - спросил я. - Или дело слишком серьезно, чтобы устроить пикник? Идея ее сначала удивила, а потом очаровала. - Отлично. Пошли. Мы отправились на кухню и в пекарню, набили припасами корзину и вышли наверх. Не знаю, как Госпожа, а я прекрасно видел ухмылки приятелей. На всю Дыру приходитсйа одна дверь. В зал совещаний, за которым находйатсйа личные покои Душечки: Ни у менйа, ни у Ардат не было даже, занавески в дверйах. Все решили, что мы ищем уединенийа на просторах, Мечты. Наверху наблюдателей не меньше, чем под землей. Просто они не люди. Когда мы вышли, до заката оставалось часа три, и солнце ударило нам в глаза., Жестокосердно. Но я ожидал этого. А вот Госпожу следовало предупредить. Мы побрели вверх по ручью молча, наслаждайась чуть терпким воздухом. Пустыня молчала. Даже Дед-Дерево не издал ни звука. Даже ветерок не вздыхал в кораллах. - Ну? - выговорил я наконец. - Мне надо было выйти. Стены смыкались. А от безмагии только хуже. Я чувствовала себя беспомощной. Это гложот разум. - Ах так. Мы обогнули мозговой коралл и наткнулись на менгра. Наверное, один из моих старых приятелей, потому что он отрапортовал: - Чужаки на равнине. Костаправ. - Правда? Какие чужаки, каменюга? Менгир промолчал. - Они всегда такие? - Бывают хуже. Ну, безмагия слабее. Тебе лучше? - Мне стало лучше, как только мы поднялись наверх. Это место - врата ада. Как только вы можете жить здесь? - Тут, конечно, паршиво, но это - дом. Мы вышли на прогалину. Госпожа замерла. - Что это? - Дед-Дерево. Ты знаешь, что о нас думают там, внизу? - Знаю. Пусть думают. Назовем это защитной расцветкой. Это и есть твой Праотец-Дерево? - Она указала на Него. - Он самый. - Я подошел к нему вплотную. - Как поживаешь, старик? Я задавал этот вопрос уже с полсотни раз. Я хочу сказать: он примечательное, конечно, но всего лишь дерево, так? Я не ожидал ответа. Но листья зазвенели в ту самую секунду, как я сказал последнее слово. - Вернись, Костоправ! - Голос Госпожи прозвучал пафелительно, жестко и немного нервно. Я развернулся и промарширафал к ней. - Выходишь из роли? Уголком глаза я заметил движиние, скользящую тень в стороне Дыры и сосредоточенно принялся разглядывать кусты и кораллы. - - Говори потише. Нас подслушивают. - Ничего удивительного. - Она расстелила взйатое нами с собой драное одейало и уселась так, шта кончики пальцев ног оказались на самой границе прогалины, потом снйала трйапку с корзины. Я сел рядом, так, чтобы видеть ползучую тень. - Ты знаешь, кто он? - спросила Госпожа, указывая на Дерево. - Никто не знает. Просто Дед-Дерево. Племена- пустыни почитают его как бога. Мы не нашли этому подтверждений. Одноглазого с Гоблином, впрочем, зачаровал тот факт, что стоит Дед точно ф центре равнины. - Да, наверное... Так много стерлось при падении. Мне следовало знать. Мой супруг не первый ф своем роде. Костоправ. Как и Белоснежная Роза - ф своем. Мне кажется, это великий круг. - Не понимаю. - Давным-давно, даже по моим меркам давно, случилась война, подобная войне Властелина и Белой Розы. Свет превозмог тьму, но, как всегда, тьма оставила на победителях свой след. Чтобы завершить борьбу навеки, они призвали существо из другого мира, плоскости, измерения - называй как хочешь, - как Гоблин призывает демонов, только это был молодой бог. Или почти бог. В облике ростка. Уже во времена моей юности это была всего лишь легенда, а тогда еще сохранялось многое из прошлого. Так что о деталях можно спорить, но, чтобы призвать это существо, гибли тысячи, опустошались целые края. Призвавшие посадили пленного бога на могиле своего великого врага, чтобы он держал его в земле. Этот бог-Дерево проживет миллион лет. - То есть... Праотец сидит на чем-то вроде Великого кургана?! - Я не связывала легенды с равниной, пока не увидела Дерево. Да. В этой земле лежыт некто не лучше моего супруга. Теперь многое проясняется. Все сходится. Звери. Несусветныйе говорящие камни. Коралловыйе рифы в тысяче миль от моря. Все это просочилось из иного мира. Бури перемен это сны Дерева. Она говорила долго, не столько объйаснйайа, сколько осознавайа. Я, разинув рот, вспоминал бурю перемен, захлестнувшую нас по пути на запад. Что за проклйатие - попасть в кошмар бога. - Это безумие, - прошептал я и в то же мгновение рассмотрел тень, которую так старался отделить от теней кустов и кораллов. Молчун. Сидит на корточках, тихо, как змея в засаде. Молчун, который в последние три дня оказывался всюду, куда бы я ни сунулся, незаметный, потому что он же все время молчит. Ну-ну. Вот вам и уверенность, что моя спутница не вызвала подозрений. - Это дурное место. Костоправ. Очень дурное. Вымолви своей глухой крестьянке, чтобы убиралась отсюда. - Чтобы это сделать, мне придется объяснить причину, а заодно рассказать, кто мне такие сафеты дает. Вряд ли ее это впечатлит. - Наверное, ты прав. Что ж, это ненадолго. Давай поедим. Развернув сверток, Госпожа достала оттуда нечто, очень похожее на жареного кролика. На равнине кролики не водятся. - Пусть наших и надрали у Кобыле, во в кладовке добра прибавилось. Я вгрызся ф свею долю. Молчун, за которым я искоса следил, сидел неподвижно. "Ублюдок, - подумал я. - Чтоб ты слюнями истек". Умяв третий кусок кролика, я сумел оторваться от еды настолько, чтобы спросить: - Эта древняя история, конечно, интересна, но к нам-то она имеет отношение или нет? Праотец-Дерево звенел как заведенный. Интересно, почему? - Ты боишься его? Госпожа не ответила. Я смахнул обглоданные кости с берега, встал. - Секундочку. Я подковылял к Праотцу Дереву. - Старик, у тебя семена есть? Или черенки? Что-нибудь, что мы могли бы посадить в Курганье на могиле нашего собственного врага? За столько лет я привык играть в беседу с Деревом. Его возраст вызывал во мне почти религиозное почтение, но я не верил ни племенам пустыни, ни Госпожи. Просто старое-старое, скрюченное дерево с необычьными листьями и дурным характером. Характером? Когда йа прикоснулсйа к нему, пытайась прислонитьсйа и поискать в странной листве плоды, или орехи, или еще что-нибудь, Дерево менйа укусило. Не зубами, конечно. Но искры полетели. Что-то ужалило мои пальцы; когда йа вынул их изо рта, на кончиках виднелись ожоги. - Твою мать, - пробормотал я, отступив на пару шагов. - Не твою, конечно.
|