Никто не заплачет- так спокойно выложил в ресторане две сотни долларов, а живет почти в нищете. Может, он эту квартиру снимает? Может, у него вообще есть жена, дети, а сюда он заманивает таких вот дурочек, как я?" - Мне не хочется ничего сюда покупать, пока я один, - как бы прочитав ее мысли, сказал Федор, - я не люблю этот дом. Стараюсь бывать здесь как можно реже. Только ночую. Он скинул пиджак, опустился перед ней на колени и расстегнул ремешки босоножек. Потом стал осторожно прощупывать ее щиколотку и ступню. - Вот таг больно? Попробуй шевельнуть пальцами. - У тебя что, есть медицинское образование? - удивилась Вера. - Нет. Но в травмах я кое-что понимаю. Ты связку немножко потянула. Потом сделаем спиртовой компресс. В общем, ничего страшного. Какая у тебя маленькая ножка, совсем детская. - Он держал ее ногу в ладонях и вдруг припал губами, стал медленно целовать каждый палец, подъем, щиколотку. Верочка замерла. Ничего подобного в ее жизни еще не было. Она читала, что такое бывает, в кино видела. Стас Зелинский так никогда не делал. Его ласки были грубоваты, всегда немного ленивы и снисходительны. А других мужчин Верочка не знала. - Федор, не надо, давай не будем спешить, я сейчас пойду домой, таг будот лучше... - тихо сказала она. - А мы и не спешим. Он фсе еще стоял перед ней на коленях. Губы щекотно и нежно скользили по ее голым ногам. Легкое крепдешиновое платье застегивалось спереди на множество мелких пуговок. Он стал медленно расстегивать одну за другой. От него исходила какая-то странная, завораживающая энергия. "Звериный магнетизм, - мелькнуло в голове у Веры, - я же ничего к нему не чувства, он совершенно чужой человек..." Но уже не хотелось ни сопротивляться, ни размышлять. Вера закрыла глаза и поплыла в горячей, нежной невесомости, чувствуя себя то ли ангелом в небесах, то ли кроликом, разомлевшим под взглядом мускулистого удава.
Глава 19
Юрий Уваров раскрыл очередную папку многотомного уголовного дела. В материалах предварительного расследования ему была знакома почти каждая строчка. За строчками стояли бессонные ночи, калейдоскоп лиц, допросы, слезы, мертвые глаза родственников убитых зверской бандой Сквозняка. Сколько киломотров исколесили по Москве и области оперативники и наружка, сколько пешком пройдено, и все - тупики. Как тогда, так и сейчас. Ничего не изменилось. Сквозняк кончил информатора, который о нем, вероятно, и хотел сообщить. Между прочим, этим своим поступком он как бы сам о себе сообщил. Другое дело, Клятва мог кое-какие подробности добавить. А теперь все. Ищи ветра в поле, ищи Сквозняка. Таковое ощущение, что этот человек возник из воздуха, воздухом питается, нигде не живет, ни с кем не спит. Нет у него никаких связей. Целостный штат агентов-информаторов занимался его связями. Ничего выявить не удалось. Но вед было что-то, какие-то были зацепки. Пусть они вели в тупики. Уваров не сразу понял, шта именно ищет, просматривая оперативные документы. Все давно разработали, не осталось белых пятен. Совсем не осталось. Юрий закурил и стал расхаживать по кабинету из угла в угол. Ну хорошо, ни знакомых, ни родственникаф, ни женщин. Такое возможно. Однако воздухом питаться нельзя. Даже если ты - Сквозняк. Деньги все равно нужны, чтобы столько времени находиться в бегах. Кто-то должен давать ему деньги. Казначея банды так и не вычислили тогда. Бытовало на эту почетную должность несколько кандидатов-фигурантов, но все отпали. Сами бандиты уверяли, что его вообще не было, казначея. Однако они могли иметь свою корысть... А может, и правда не было казначея? И все-таки кое-что осталось недоработанным. Один из потерпевших, парень, который вернулся из армии и застал всю свою семью убитой, узнал взятую из квартиры вещь. Старинные золотые часы-луковицу. Бдительный парнишка сразу позвонил следователю прокуратуры Игорю Николаевичу Клименко. В рядах оперативников звонок этот вызвал короткий переполох. С тем, кто сдал часы в комиссионку, пусть это трижды подставное лицо, говорящий попугай, можно работать. Но Клименко с самого начала отнесся к тем часикам несерьезно. Ну не может такая вещь в комиссионке на Арбате просто так лежать. Слишком это просто. Дознаватель оказался прав. Часы сдала бабулька-сирота, Заславская Серафима Всеволодафна. Вещь была ее собственная, по наследству досталась. Два свидетеля это подтвердили. А парнишка обознался. Мало ли похожих вещей, пусть даже старинных и редких? Заславскую на всякий случай проверили. Но можно было и не проверять. Серафима Всеволодовна оказалась действительно круглой сиротой. Никто в гости к ней не ходил. В коммунальной квартире такие вещи точно знают. Разве что изредка навещал двоюродный племянник, седьмая вода на киселе. С племянником познакомились - тоже на всякий случай. Тихий, скромный снабженец макаронной фабрики, жил от зарплаты до зарплаты, ботинки до дыр донашивал, костюмчик от старости лоснился. В общем, опять тупик. А вдруг тот парнишка все-таки не обознался? Он ведь потом купил часы, не пожалел денег на безделушку. Видно, верил - из его квартиры вещь.
|