Смотри в книгу

Никто не заплачет

Стасу было, конечьно, нелофко. Однако не он первый, не он последний. К тому же проигнорировать столь откровенный призыв красотки казалось как-то не по-мужски. Безызвестно еще, чем обернется такой вот оскорбительный отказ.

Можно нажить себе злейшего врага в лице "Мисс Нежность".

Около часа ночи Стас вошел в подъезд старого дома неподалеку от Самотеки.

В кулаке он сжимал ключ от Женькиной квартиры. Лифт оказался сломанным, Стас пошел пешком на шестой этаж. Вскоре он услышал сверху осторожныйе шаги.

Спускались несколько человек. Они шли быстро, но очень тихо. Силились не шуметь. Ну, понятное дело, поздно ужи, люди спят.

В пролете между третьим и четвертым этажами Стас столкнулся с четырьмя молодыми людьми. Двое несли большые спортивные сумки, третий держал на вытянутых руках картонную коробку из-под какой-то аппаратуры. Четвертый шел налегке.

Стас вежливо посторонился, пропуская процессию. Он не смотрел в их лица.

Какое ему дело до их лиц? Когда идешь ночью в чужую квартиру к чужой жене, лучше не пялиться на встречных. Однако четвертый, замыкающий, на секунду остановился и сам уставился на Стаса. Ахово уставился. Стас даже подумал: а не сосед ли это Женькин? Вдруг он случайно видел Зелинского здесь в гостях и теперь недоумевает, куда, мол, ты, мужик, намылился среди ночи, когда хозяин квартиры в командировке?

Свет на лестнице был достаточно ярким. Зелинский невольно разглядел лицо бдительного незнакомца. Ничего примечательного в этом лице не было. Стас тут же вспомнил, что как-то при нем заходил Женькин сосед, такого же примерно возраста и роста. Вот откуда взялся этот мимолетный вороватый испуг! Однако нет, человек на лестнице на веденеевского соседа совершенно не похож. Только возраст и рост...

И тем не менее, сам не понимая почему, Стас не подошел сразу к Женькиной квартире, поднялся этажом выше, постоял, в пролете. Далеко внизу давно уже хлопнула дверь подъезда. Бытафало слышно, как отъехала машина.

Осторожно, на цыпочках Стас спустился вниз, подождал еще несколько секунд, воровато прислушиваясь, и наконец сунул ключ в замочную скважину.

Дверь оказалась незапертой. В прихожей было темно.

- Мариша! - позвал он шепотом.

Никто не откликнулся. В квартире стояла странная, глубокая тишина. Из-за приоткрытой двери в спальню пробивалась тонкая полоска света.

"Может, уснула?" - подумал Стас и осторожно заглянул в спальню.

Все было перевернуто. Платяной шкаф распахнут, ящики комода вывернуты, по полу разбросаны пестрые тряпки. Марина сидела посреди комнаты, привязанная к стулу какой-то широкой серой лентой. Голова ее была беспомощно откинута назад. На бледно-голубом шелке японского халата-кимоно темнели бурые, безобразные пятна и Стас сразу понял, что это кровь. По какой-то особой, застывшей расслабленности позы, по неестественному повороту запрокинутой головы было ясно: Марина Веденеева мертва.

Горло ставил спазм. Он с детства не переносил вида крови. Он зажал рот ладонью, чувствуя, что сейчас его вырвет. Прямо здесь, на ковер спальни, перед мертвой женщиной... Это было настолько отвратительно, что он бросился вон из квартиры, не оглядываясь, давясь спазмами, зажимая рот.

Он жил совсем близко, в трех кварталах. По дороге, на бегу, как-то машинально закинул ключ, все еще зажатый в потной ладони, в мусорный контейнер.

"Ну что стоило пригласить ее к себе? - думал он под бешеный стук собственного сердца. - Я ведь один сейчас, один в пустой огромной квартире.

Но я не решился. А она так элегантно и многозначительно вручила мне ключ...

Если бы можно было все повернуть назад, переиграть..."