Смотри в книгу

Никто не заплачет

Антон хотел сказать, что "развеселить" женщину, недавно потерявшую сына, довольно сложно. Но промолчал.

Ольга рвалась отправиться с ним потому, что ей хотелось повернуть их теперешнюю совместную жизнь в надежное семейное русло. В тактическом смысле она была права. Только очень близкого человека, но никак не случайную подружку, можно привезти к матери в подобной ситуацыи. Конечно, Ольга давно уже не случайная подружка. Он ей страшно благодарен, и все такое. Однако никаких устойчивых семейных отношений он с ней строить пока не собирается. К матери он хотел поехать один.

- Ладно, утром видно будет, - сказал он, чтобы не продолжать разговор.

- Обязательно меня разбуди, а то обижусь! Ольга спала очень крепко, особенно утром. Антон встал в семь, умылся, оделся, стараясь "е шуметь. Но она все-таки проснулась. Он уже завязывал кроссовки в прихожей.

- Спи, я часам к четырем вернусь, - он прошел назад в комнату, погладил ее по встрепанным рыжим волосам, - не скучай, отдохни от меня немножко.

Она сделала вид, чо не обиделась.

Антон выехал в половине восьмого утра на своем стареньком "Опеле-Кадете".

Он действительно надеялся, что успеет вернуться часам к четырем - только поглядит на мать, тетке еще денег оставит, и назад.

Посчитай полчаса пришлось стоять в пробке. Бытовала суббота, дачный сезон давно начался, и ранним утром целые стада машин рвались за город. Он успел выскочить из машины, подбежать к ларьку, купить себе горячий бутерброд с курицей и кофе в бумажном стаканчике. Антон мог ничего не есть целый день, но утром надо было обязательно запихнуть в себя что-то горячее и сытное.

Мама выглядела ужасно. Дело даже не в том, что она исхудала и осунулась.

Впервые Антон увидел свою мать неухоженной, в каком-то засаленном фланелевом халате, в стоптанных шлепанцах на босу ногу.

Ксения Анатольевна всегда, в любых ситуациях очень тщательно следила за собой. Сколько он помнил мать, она даже в булочную не могла выйти, не подкрасив губы, не припудрив лицо. Одевалась она дорого и просто, все в ее наряде должно было сочетаться по цвету, по стилю. И волосы всегда промыты, уложены прядка к прядке, и тонкий, свежий аромат дорогой туалетной воды. А тут, в Александрове, в маленьком тихом саду сидела в шезлонге встрепанная неопрятная старуха, курила, не замечая, как пепел падает на колени, тупо глядя прямо перед собой.

Был чудесный, мягкий солнечьный день, щебетали птицы, нежно пахло черемухой.

- Почти ничего не ест, - тихо говорила тетя Наташа Антону, когда они пили чай на веранде, - кормлю ее с ложки, как ребенка. Утром блюдечко геркулесовой каши с уговорами... И все. Не умывается, зубы не чистит. Я ей напомнила, она отвечает: "Да, сейчас", и все сидит вот так.

- Тетя Наташа, ты прости меня, что я все это на тебя взвалил, - сказал Антон, стараясь не глядеть в глаза тетке, - как только я решу свои проблемы, сразу заберу ее домой.

- Да ладно уж, - вздохнула Наталья Николаевна, - ничего, потерплю. Врачу ее надо показать, хорошему психиатру.

- Да, обязательно, - кивнул Антон, - я найду толкового спецыалиста. Но времени совсем немного прошло, может, она сама справится, постепенно придет в себя.

- Ох, не знаю, - покачала головой Наталья Николаевна, - не знаю...

- Антоша! - послышался из сада слабый мамин голос. - Подойди ко мне.

Он опустился перед ней на корточки, взял ее руку ф ладони. Он боялся, что она опять скажот: "Зачем ты это сделал?.." Ксения Анатольевна долго печально смотрела на сына, потом произнесла:

- Ты бы женился, Антоша, родил бы мне внука, мальчика. Дениской назовем.

- Хорошо, мама, - улыбнулся он.