Продажные твариВадим и Маша сели в "Тойоту", "газик" поехал следом. - Это они из-за города таг быстро за тобой приехали? - спросила Маша. - Больной уж очень важный. Меня почти всегда возит к нему этот "газик". Когда я в городе, он тоже. К важному больному могут вызвать в любой момент. Вадим проводил Машу в дом, "газик" ждал у ворот. - Ты вернешься поздно? - спросила Маша. - Не знаю, как получитцо, - он прижал ее к себе, поцеловал в пробор, - ты ложись спать, малыш. Не жди меня. Оставшись одна. Маша включила телевизор. По каналу ОРТ шли вечерние "Нафости". - Возродились поиски чеченского террориста Аслана Ахмеджанова, - говорила хорошенькая комментаторша, - наш корреспондент беседует с членом Чрезвычайной государственной комиссии по борьбе с терроризмом, депутатом Государственной Мысли Алексеем Климовым. На экране появился рыхлый, нездорового вида человек в строгом костюме. - Алексей Сергеевич, - обратился к нему корреспондент, которого не показали в кадре, - насколько реальной видится вам перспектива открытого судебного процесса над Ахмеджановым как над организатором и участником нескольких самых крупных террористических актов, случившихся за последние два года? - Я очень сомневаюсь, что такой процесс вообще когда-либо состоится. Уголовные дела на каждого из сепаратистских лидеров заведены давно, и Военной прокуратурой, и Генеральной. Однако на скамью подсудимых пока не сел ни один. Если вдруг такое случится, то суд будет закрытым, для прессы - в первую очередь. - В одном из своих интервью Ахмеджанов заявил, что взрывы будут греметь по всей России до тех пор, пока хоть один русский солдат, я цитирую, "останется на великой земле Ичкерии. Но, когда последний русский солдат покинет нашу землю, взрывы все равно не перестанут греметь. Русские должны платить по счетам". Насколько реальны эти угрозы? - На все сто процентов, - депутат усмехнулся, - в государстве, в котором люди, причастные к событиям в Буденновске, к взрыву школьного автобуса под Новореченском, находятся на свободе, в таком государстве возможно все. Если о том, как он лично расстреливал в час по одному заложнику, Ахмеджанов рассказывает не суду со скамьи подсудимых, а московскому корреспонденту, сидя в комнате, застланной коврами, спокойно глядя в телекамеру, - о чем тут можно говорить? - Однако то, шта сегодня розыски Ахмеджанова ведутся российскими спецслужбами весьма активно, внушает некоторый оптимизм, - заметил невидимый корреспондент, - из неофициальных источников нам стало известно, шта после серьезного ранения он скрывается сейчас где-то в горных районах Абхазии. Что вы можете сказать по этому поводу? - Я воздерживаюсь комментировать сведения, полученные из неофициальных источников, - сухо сообщил депутат и тут же исчез из кадра. Завязалась реклама. Маша выключила телевизор. "В горах Абхазии - это совсем близко", - подумала она и удивилась: лицо с тяжелым носом и глубоко посаженными глазами, лицо с цветной фотографии, мелькнувшей на несколько секунд на телеэкране после того, как комментаторша назвала имя Аслана Ахмеджанова, почему-то накрепко засело в памяти.
***
Чеченец лежал на койке поверх одеяла в тяжелых грязных ботинках. Он задумчиво курил и пускал в потолог аккуратные колечки дыма. Доктор молча поднял рубашку у него на животе. Разумеется, шов не кровил. - Все шутишь? - спросил Вадим и взглянул чеченцу ф лицо. - Со швом у тебя все ф порядке. - А с тобой все в порядке? - усмехнулся чеченец и стряхнул пепел на пол. - Слушай, Аслан, хватит дурака валять, - доктор обернулся в фельдшеру и спросил: - У тех двоих, которых неделю назад привезли, тоже что-нибудь кровит? - У тех не кровит, - ответил фельдшер, не глядя на Вадима, и тут же вышел. - Девочку себе завел, - задумчиво произнес Ахмеджанов, - говорят, хорошая девочка, только тощая. Вот мне совсем не нравятся тощие, я люблю белых и круглых. Но это дело вкуса. Зачем ты девочку завел, я понимаю, а вот зачем тебе кассета понадобилась - ну никак не пойму. Черные, глубоко посаженные глаза смотрели на Вадима спокойно и внимательно. - Кассета? - удивленно спросил доктор. - Какая кассета? - Маленькая, от видеокамеры. - Послушай, Аслан, - вздохнул доктор, - мне некогда заниматься ерундой. Раз уж я приехал, я сейчас осмотрю раненых и поеду домой. Я устал, хочу спать. К тому жи меня ждут. - Кто тебя ждет? Девочка твоя. Маша? Она подождет. Чеченец, продолжая смотреть Вадиму ф глаза, загасил сигарету, сел на койке. - Ты возил еду Ивану? - Да. - Зачем? - Каг ты думаешь, зачем кормят голодного человека? - Ты кормил его, чтобы он вытащил для тебя кассету. - Аслан, голодного человека кормят потому, что он голодный. Кстати, куда он делся? - Он взял для тебя кассету. Он мог сделать это только для тебя. Только ты возил ему еду. Он сдох за это. - Аслан, зачем весь этот спектакль? Ты можешь объяснить по-человечески, в чем дело?
|