Продажные твари- По-челафечески? - Ахмеджанаф чуть прищурился. - Хорошо, я объясню. Пропала кассета, на которой снят я и мои люди. Там много еще чего снято. Русский Иван убирал в комнате, камера и кассета лежали на столе. - А снимал кто? Ты того, кто снимал, спрашивал? - Его уже не спросишь. Он отвечал за кассеты, одна из них пропала. Он напился и ничего не помнил. Оператор не должен пить. - Хорошо, с оператором ты разобрался по-своему А при чем здесь Иван? Несчастный, слабоумный, глухонемой человек. - Он был только немой, но не глухой. Он все понимал, и ты это знаешь. - Да - кивнул доктор. - Иван мог слышать слова Но слышать и понимать - это несколько разные вещи. Ты чо, пытался его допрашивать? - Он находился один в комнате, когда убирал. После этого пропала кассета. - Послушай, - задумчиво произнес доктор, - если ты так переживаешь из-за этой кассеты, что допрашивал немого слабоумного человека, то почему тебе не пришло в голову допросить тех, кто заснят на пленку? Почему ты не подумал, что ее мог взять, например, тот, кто не хотел, чтобы его видели рядом с тобой? Тот, для кого это опасно? В черных глазах Ахмеджанова вспыхнул тусклый огонь. - Ну что же ты замолчал, доктор? Продолжай. - Вот смотри, ты мне толком еще ничего не рассказал, но, как я понял, пропавшая кассета заключает в себе некую опасную информацию. Прежде всего надо подумать, для кого опасна эта информация, то есть у кого имеются реальные мотивы. Понимаешь? - А ты молодец, доктор, - Ахмеджанов выбил щелчком из пачки сигарету, протянул Вадиму. Оба закурили. - Ты верно рассуждаешь, доктор, - голос чеченца стал чуть мягче, глаза перестали сверлить Вадима, - но тот, на кого я могу думать, в ту комнату не заходил. - Откуда ты знаешь? - Он постоянно был со мной. Я его все время видел. - Прйамо так ты все помнишь! Ты ведь почти полтора месйаца на анальгетиках сидел, от них голова мутнайа.
|