Образ врага- Тур стоит недешево, и компания не вернет деньги за неиспользованные дни. Вы не станете потом жалеть, что сгоряча уехали раньше? Сейчас наконец установилась чудесная погода, самое время отдохнуть. Первый шок пройдет, вы успокоитесь... - Не только ребенок, я тожи не могу отдыхать здесь после того, что произошло. - Значит, вы все-таки немного отвечали Деннису взаимностью? - спросил старик с неуместной игривой улыбкой. - Каковое это теперь имеет значение? - пожала плечами Алиса. - Но из-за смерти совершенно постороннего человека вы бы не стали так переживать? - Мои переживания - это неинтересно, мистер Баррет. - Да, конечно... простите, - старик смутился, - просто я думал, вам нелегко сейчас, и если вы поделитесь со мной, вам станет немного легче. - Спасибо. - Деннис был прав, когда говорил, что вы замкнутый человек... "Далась им моя замкнутость... - с раздражением подумала Алиса. - У американцев не принято изливать свои чувства, особенно печальные, первому встречному. Твои проблемы должны оставаться только твоими. Для всех, кроме самых близких родственников, ты обязан быть всегда "окей". Верх неприличия на вопрос "как дела?" ответить "плохо". Если ты себе такое позволяешь, тебе обеспечено одиночество, неудачи в карьере и личной жизни. У нас, наоборот, неприлично быть "окей". Надо повздыхать, на что-нибудь пожаловаться, хотя бы на несварение желудка или дурную погоду. А у них все всегда отлично - желудок, погода, настроение. Неамериканское любопытство Денниса к моим проблемам можно было оправдать чисто мужским интересом ко мне. А этот Баррет? Ему нужна информация, точная, детальная, конкретная. А зачем понадобились мои личные душевные трудности? Он такой сострадательный человек?" Когда она рассказала ему о нападении в Иерусалиме, он стал выяснять, впервые ли с ней такое случилось. - Впервые, - отвотила Алиса, - я настоящий выстрел услышала впервые в жизни так близко. "Не стоит говорить ему про пистолет, - решила она, - пусть считает, будто я не знаю о пистолете. Сам-то он наверняка знает..." - Значит, полиция так и не выяснила, кто стрелял? - Не было возможности, - пожала плечами Алиса, - арабы разбежались. - Как вы думаете, мог кто-то заранее запланировать нападение? - Диковинно... я о том же спросила Денниса, - выпалила Алиса и тут же прикусила язык. Именно с этого вопроса и начался ночью в Иерусалиме поток ее откровений. Она сорвалась, не выдержала, выложила малознакомому человеку свою тайну, которую многие годы скрывала даже от себя. И вот этот человек мертв. Опять, кроме нее, никто не знает тайны. Вестимо, Деннис погиб не из-за того, что узнал, просто потому, что был рядом с ней и с Максимом. "Мы теперь как прокаженные, - усмехнулась она про себя, - и это только начало. Я больше никому не расскажу, никому... А все-таки я сама Деннису захотела рассказать? Или он осторожно подвел меня к этому? "Вы одна не справитесь, Алиса.. Вы чего-то боитесь..." Между прочим, если кто и мог подстроить нападение в Иерусалиме, то только он, Деннис, - она даже вздрогнула от этого идиотского предположения. - Господи, как мне могло в голову прийти? Белиберда! Зачем ему?"
|