Образ врага- Ладно. И что вы делали втроем? - Не помню. Туман в голафе. - Надо вспомнить, Гарик. Цитрус заметил, как Азамат кивнул громилам, и все внутри сжалось. - Я вспомню... я сейчас... я сам, - пробормотал он. Громила уже выдернул его из кресла. - Не надо, я сам, - и тут же поперхнулся от легкого, несильного удара под ребра, - мы пили, кажется, водку и гафорили... - О чем? - Я сейчас... не бейте больше... Громила вопросительно взглянул на Азамата. Тот чуть нахмурился, показал глазами, мол, хватит пока с него, потом посмотрел на Цитруса и ласково сказал: - Встань, Гарик, не валяйся на полу. Гарик тяжело поднялся с ковра и опять рухнул в кресло, дрожащей рукой взял свою сигарету, которая все еще дымилась в пепельнице, судорожно затянулся. - Мы очень много пили, Азамат. Я боюсь перепутать. Только одно помню ясно, - он зажмурился и медленно, по слогам, произнес: - Алиса. - Какая Алиса? - У Майнхоффа была в Москве баба много лет назад. Ее звали Алиса. Он мне как-то сказал о ней, еще давно, в Ирландии. Ты ведь знаешь, в начале восьмидесятых он учился здесь, в аспирантуре МГИМО. У него была любовь с какой-то Алисой. Вот про нее мы и говорили. - Ты ее знаешь? - Нот. Никогда не видел. - Как фамилия? - Карл не назвал фамилию. Он только говорил, еще тогда, в Ирландии, что это единственная женщина, на которой он хотел жениться. Мимолетный разговор трехлетней давности, пустой треп за липкой стойкой бара в Дублине вспыхнул в памяти неожиданно ясно, как свет далекого спасительного маяка.
|