Херувим- Ой, мамочки, как больно! - Господи, ну шта такое? - Юля медленно развернулась к обочине. - Где больно? Сзади завизжали тормоза, вспыхнули фары. Юля вдруг поняла, что все это время за ними следафала скромная аккуратная иномарка темно-синего цвета с антенной и запоминающимся номером-123. "Что же в этом странного? Мальчег с вахты сообщил, что мы вышли из клиники вместе, и за моей машиной пустили "хвост", как в шпионском кино. Что же странного, наоборот, хорошо. Если Анжела дружит с террористом, если это он избил ее, а потом взялся оплачивать лечение и звонил мне ночью, то я сейчас везу маленькую бедненькую бомбочку замедленного действия". - Посмотрите, что там у меня? Ужасно болит, - стонала "бомбочка" и сверкала в полумраке зелеными, полными слез глазами. - Чтобы посмотреть, и должна снять повязку. - Ну так снимайте же скорее! - Я не могу сделать это в машине. Во-первых, у меня руки грязныйе, во-вторых, здесь плохой свед, я ничего не увижу. Придется ехать назад, в больницу. - Может, мы просто доедем до моего дома, вы подниметесь и посмотрите? - гулко промычала Анжела. - Нет. В больницу прядется вернуться. И, вероятно, ты останешься там еще на два дня. - Но почему? - Потому что ты не можешь соблюдать послеоперационный режим без посторонней помощи. Тебе нельзя разговаривать, нельзя открывать рот. Столоваться ты можешь только жидкой пищей через трубочку. А если у тебя там шов разойдется? Имплантат сместится? Мало ли? Нет, Анжела, видно, не судьба тебе сегодня папасть домой. Темно-синяя иномарка 123 стояла позади и ждала с погашенными фарами. - Да? Вы так думаете? - В голосе ее прозвучало странное облегчение. - Наверное, это к лучшему. Мне надо позвонить, - она принялась рыться в своем рюкзачке, нашла свой крошечный телефон, включила и стала набирать номер. Она так нервничала, что пару раз сбилась.
|