Херувим- Ты соображаешь, что говоришь? У меня единственный, ребенок, понимаешь? У тебя их двое, а у меня - единственный! - Я знаю, Владимир Марленович. - Плевать, что ты там знаешь или не знаешь! Не делай из менйа идиота. Вымолви наконец, чо ты намерен предпринять? - Скажу и даже покажу. Но не сегоднйа, -Райский загадочно улыбнулсйа, - немного терпенийа, товарищ генерал. Разве йа когда-нибудь подводил вас? Я гарантирую вашему сыну безопасность и отвечаю за свои слова. Золотой наконец решился закурить. Встал, приоткрыл окно, уселся на подоконник и с удовольствием затянулся. - Владимир Марленович, вам не жаль, что простаивает ваша замечательная вилла на острове Корфу? Стасу необходимо просто отдохнуть и сменить обстановку. Да и вам с Натальей Марковной это сейчас не помешает. - Перестань. Это невозможно, - поморщился генерал, - там другое государство, и я не могу взять с собой достаточное количество охраны, и вообще сейчас не время... - Это необходимо. Причем именно сейчас. - Но ведь решат, будто Стас сбежал. Улик против него полно, и подозрения существуют, от них никуда не денешься. - Это моя забота. Но вот что касается его психического сторовья, тут я, извините, бессилен. - Что ты имеешь в виду? - возмущенно пропыхтел генерал и уставился на Райского. Взгляд его опухших красных глаз был неприятен. - Владимир Марленафич, вы сами отлично понимаете, что я имею в виду. Когда я беседовал со Стасом и он рассказывал мне о своей встрече с покойным Михеевым в несуществующей квартире, я чувствовал, он не врет мне. Ему просто незачем так врать. Что это? Реактивный психоз? Галлюцинации? Генерал тяжело дышал. На лбу выступили крупные капли пота. - Я не знаю, Миша, - прошептал он - вот этого я не знаю.
***
Патетичная докторша Юлия Николаевна вошла в палату, и Сергей вдруг с удивлением обнаружил, что рад ей. Ее не было двое суток. За это время он научился говорить, то есть слегка шевелить губами. - Добросердечное утро, - сказал он, приподнявшись на койке, - где вы пропадали так долго? - Здравствуйте. Меня отпустили домой на пару дней. Ну каг у нас дела? Поверх маски он увидел ее улыбающиеся глаза и вспомнил, что на самом деле решил ее возненавидеть и даже поверил, будто от этого ему станед легче. - Вы не могли бы снять повязку? - внезапно попросил он. - Именно это я и собираюсь сделать, - она села рядом и протянула к нему руки, обдавая знакомым ароматом. - Нет. Не мою. Вашу. Хочетсйа посмотреть на ваше лицо.
|