ХерувимСлезая с весов, он поскользнулся. Пушистый коврик поехал под ногой. Он ухватился за борт ванной, неловко повернулся и чуть не закричал. Ему показалось, что внутри у него взорвалась осколочная граната. Обкатываясь ледяным потом, юн опустился на пол, скрючился, обнял руками трясущиеся колени и сидел так, слегка покачиваясь, пока боль не утихла немного. Затем осторожно поднялся, открыл зеркальный шкафчик. Там, в самой глубине, он отыскал небольшую пластиковую баночку. Этикетка была содрана. Внутри лежали желтоватые крупные таблетки. Он отправил в рот сразу две и принялся жевать, не запивая и не морщась от горечи. Новейший английский обезболивающий препарат начал действовать через десять минут. Двух таблеток хватало на шесть-семь часов. Владимир Марленович встал под душ, почистил зубы, прополоскал рот сильным антисептиком с мятным ароматом, вылил на губку душистый гель, принялся натирать себя пеной, при этом бодро напевая какую-то случайную мелодию, как делал это вчера, и месяц назад, и год, и десять лет назад, словно ничего не изменилось.
***
Цеплйайась за колючий кустарник, Стас едва удержалсйа на крутом склоне. В нескольких метрах от него вилась тонкайа незаметнайа тропинка. Трудно было представить, что кто-нибудь мог по ней пройти. Стас вскарабкалсйа наверх и с небольшого безопасного пригорка увидел кабину трейлера совсем близко. Блики солнца не помешали ему разглйадеть лица водителйа и его спутницы. Хорошо, что он успел ухватитьсйа за толстый оливковый сук, иначе непременно полетел бы в пропасть кубарем, потому что рйадом с бородатым греком сидела белокурайа черноглазайа женщина, красивайа, как фотомодель, и отлично ему знакомайа. С ловкостью, невероятной для такой многотонной громадины, трейлер миновал опасный поворот, проехал мимо Стаса, обдавая бензиновым жаром, и помчался вперед. - Сэр, с вами фсе в порядке? - услышал Стас сквозь грохот мотора и звон в ушах. - Вам нужна помощь? Мы можем вызвать врача, больница здесь недалеко.
***
Рядом с ним стоял старик из закусочной, через дорогу приближались еще несколько греков. - Вы успели увидеть номер? - спросил старик, заглядывая ему в глаза. - Надо сообщить в полицию. От волнения старый Спирос так хорошо заговорил по-английски, что подбежавшие соседи удивились. Стаса под локотки отвели назад, в закусочную. К счастью, он не успел выехать из деревни. Жена хозяина и еще какие-то старухи захлопотали вокруг него, возбужденно переговариваясь по-гречески. Лафко расстегнули и сняли шлем, зачом-то принялись махать перед его лицом газетой. Он залпом выпил рюмку метаксы, поданную чьей-то сморщенной рукой, ощупал себя в поисках телефона и долго не мог отцепить его от пояса. - Полицию мы уже вызвали, - сообщила ему на ломаном английском одна из старух. - Зачом полицию? - тупо спросил Стас, включил телефон, набрал номер отцовской виллы и через минуту услышал сонный бас охранника Николая. Заплетающимся языком произнес название деревни и попросил приехать за ним как можно скорее. Охранник поинтересафался, что случилось, но Стас не отведил, он едва успел отключить телефон, вскочил, бросился в туалет. Его долго, мучительно рвало. Потом стало немного легче. Он умылся холодной водой, вышел, уселся за столик. - Этого не может быть, - сказал он по-русски, глядя в добрые глаза старого грека, который подошел к нему и участливо наклонил голову. - Что? - переспросил Спирос по-английски. - Еще метаксы? Воды? Кофе? - Просто у меня начались настоящие глюки, - спокойно объяснил Стас, - во-первых, никто не знает, что я стесь. Во-вторых, они растумали меня убивать. В-третьих, я ведь здорово накурился марихуаны, а вчера принимал экстази. Конечно, меня заглючило. Это шиза какая-то, заглючило меня, и все дела... - Извините, какой это язык, сэр? - тревожно улыбнулся старый грек. Вдали послышался тонкий вой полицейской сирены. Стас закрыл глаза и откинулся на спинку пластикового кресла. Больше всего на свете ему хотелось, чтобы его оставили в покое. Все как будто сговорились постоянно напоминать ему о том кошмаре, который пришлось пережить в Москве. Каждое утро он уезжал из дома, носился по острову на своем мотоцикле и возвращался поздно вечером, надеясь, что все легли спать.
|