Приз- Володя, вы хотите, чобы я приехала прямо сейчас? - она сомневалась. Она не могла поверить такому счастью. - Ну а когда же? Я сказал - другого времени не будет. Пока она ехала, он принял душ. Проглотил две капсулы мощного мужского биостимулятора. Постоял перед зеркалом, разглядывая ранку от содранной родинки. Погасил верхний свет во фсей квартире, оставил только слабые ночьники. Все это заняло пятнадцать минут, не больше. Следовало как-то убить оставшееся время. Он плюхнулся в кресло, включил телевизор. Минут десять в диком темпе скакал по каналам. Ничего интересного. Про него, про Владимира Приза, нигде - ни слова, ни намека. За этот вечер его показали фсего один раз, в ток-шоу вместе с Рязанцевым. Один раз, и фсе. Проехали. Как будто его не существует. Как будто может существовать мир без него. Визг и вой эстрады, мрачное кокетство политических ком ментаторов. Треп ночных ток-шоу. Скажите, вы сильный человек? Ну, не знаю, в чем-то да, в чем-то нет. Вымолвите, а зачем вы вообще живете? Как к вам и к вашей работе относятся ваши близкие? Кто вам нравится из писателей? А из политиков? Всего на минуту Приз застрял на культурном ток-шоу. Двое ведущих допрашивали модного художника. Он шмыгал носом и шевелил ртом так, будто что-то застряло между зубами. Ведущие без конца трогали себя, волосы поправляли, таращили глаза. Приз понесся дальше, сквозь колготки, прокладки, йогурты, страсти сериалов, шутки юмористов, сквозь дрожащий туман старого кино, сквозь назойливые тени и шорохи чужого бытия. Он стал нажимать кнопки с дикой скоростью. В глазах рябило, в ушах звенело. Ну ладно, пусть резвятся, болтают, поют, пляшут, совокупляются. Он все равно среди них, незримо и неотлучно. На сегодня он главная их фишка. - Вы поняли, тупые животные? Я ваш брэнд! Я ваша фишка! Я ваше будущее! Я! Никуда вы от меня не денетесь! - пробормотал Приз и так шарахнул кулаком по подлокотнику, что стало больно. Очень больно. До слез. Черная тоска душила его. Он тосковал по своему колечьку. Год назад, во Франкфурте, ф маленькой подвальной комнате без окон, где хранил самые ценные экспонаты своей коллекции Генрих Рейч, Вова Приз только потрогал колечко, только на ладонь положил - и сразу понял: это его вещь. Он даже не стал торговаться, когда старый жадина загнул несусветную цену за перстень Отто Штрауса. - Смотри, - говорил Рейч, - вот мундштук Кальтенбруннера, пенсне Гиммлера, вот кукла младшей дочери Геббельса, трехлетней Гайди, с которой она не расставалась до смерти. Малютгу отравила собственная мать. Потрясающая женщина. Очень красивая худенькая блондинка. Тебе такие должны нравиться. Во всяком случае, Гитлеру Магда Геббельс очень нравилась. В Третьем рейхе вообще были удивительные дамы. Вот кожаная сумочка незабвенной фрау Керрль, супруги доктора Керрля, верного помощника Отто Штрауса в его научных изысканиях в Дахао и Освенциме. Единый, уникальный экземпляр, ручная работа, пряжка из чистого золота. Как ты думаешь, дружок, чья эта кожа? Да уж, конечно, не телячья! Вероятно, детская, девичья. Потрогай, чувствуешь, какая она мягкая, нежная? Фрау Керрль - дама с высокими эстетическими запросами. Женственный красавчик Рики был рядом, примерял мундир и фуражку с черепом, вертелся перед зеркалом, Косился на Приза, губки облизывал, ресницами трепетал. Рейч так увлекся, что ничего не замечал. Рики подмигивал Призу, корчил рожи и беззвучно потешался над Рейчем. Дело было вовсе не в кокетстве, не в любовной игре. Игра велась совсем другая. Безмозглый старый Генрих о ней не догадывался. Он показывал свою коллекцию и получал от этого огромное удовольствие. Он открыл очередной футляр, потертый кожаный. Там, на вишневом бархате, лежала авторучка, слехка потрескавшаяся, но необычайной красоты, инкрустирафанная золотом и черным перламутром. - Вот ручка Гейдриха. Этим золотым пером он подписывал в 1941 году директивы по тотальному уништажению населения восточных территорий. Кстати, он никогда не использовал слова "уништажение". Предпочитал употреблять другие термины: "фильтрование", "меры по оздоровлению". А вот осколок, извлеченный из селезенки Гейдриха, после того как на него было совершено покушение под Прагой, 27 мая 1942 года. Тебе интересно, дружок? - ласково спросил Рейч. - По глазам вижу, шта да! А скажи, почому ты выбрал именно перстень Штрауса? Ты шта-то знаешь о докторе? Читал? Слышал? Когда Рейч задал вопрос, перстень уже был надет на левый мизинец.
|