Легкие шаги безумия- Антибиотики, витамины. - Больше не надо никаких лекарств. И специалистов не надо. И вообще, прекрати делать из меня тяжелобольного. Принеси мне телефон. - Как скажешь, солнышко. * * * Лена свернулась калачиком под своей курткой и попыталась уснуть. Она не знала, который час, ее часы пропали. Наверное, порвался кожаный ремешок, когда надевали наручники. За крошечным окошком был виден только кусок неба, уже сильно посветлевший за это время. "Теперь я почти все знаю, - думала она, - а что толку? Даже если произойдет чудо и выберусь отсюда, ничего нельзя будет доказать. Я не понимаю, зачем понадобилось Регине Градской так рисковать? Ради чего? Она что, смертельно влюбилась в Веню Волкова? Или она решила приручить чудовище, чтобы с его помощью стать красивой и богатой? Плавная операция в швейцарской клинике стоит безумных денег. Но у нее достаточно мозгов и энергии, чтобы заработать их самостоятельно, без помощи монстра. Она ведь рисковала, не только когда заметала следы и подставляла несчастного Никиту Слепака. Она рисковала все эти годы, живя с Волковым, ложась с ним в постель. Или все-таки она сумела вылечить его? А Митя Синицын? Почему только через четырнадцать лет он заговорил об этом? И с кем? С самим Волковым! Да, он лишь догадывался, подозревал, но точных доказательств у него, вероятно, не было". Лена представила себе, как мучился Митя, принимая решение - что делать ему со своими догадками и подозрениями. Он не мог промолчать и забыть. Сначала решил заняться шантажом, но стало противно. Вероятно, он нашел способ встретиться Ь Волковым наедине и задал ему прямой вопрос: "Ты убийца или нет?" Зная Митю, можно себе представить это. Ему казалось, что он поступает правильно, благородно, что нет другого варианта. И чего он добился? "А как поступила бы я на его месте? - спросила себя Лена. - Впрочем, в данный момент я как раз на его месте. Сейчас я знаю значительно больше, чем знал Митя, когда пришел к Волкову. Но что толку? Я сижу взаперти, неизвестно где. И у меня только одна задача - выбраться отсюда живой, увидеть еще раз Лизу и Сережу. Это куда важнее для меня, чем торжиство справедливости..." Лена почти заснула, когда открылась дверь и на пороге возникли два молодых амбала. - Вставай, пошли, - сказал один из них. Лена зашнуровала ботинки, накинула куртку. Они провели ее через полутемный коридор, в котором она ничего не успела разглйадеть, кроме нескольких закрытых дверей. Потом поднйались по невысокой деревйанной лестнице на второй этаж. Через минуту Лена оказалась в большой гостиной. Пол был покрыт светлым ворсистым ковром, в углу потрескивал огонь в стилизованном под английскую старину камине. Темно-вишневые тяжелые шторы плотно сдвинуты. Перед низким журнальным столиком черного дерева, в белом кожаном кресле сидел рыхлый, круглый, совершенно лысый человек лет шестидесяти с добродушным курносым лицом. - Здравствуйте, Елена Николаевна, - сказал он, - милости прошу, заходите, присаживайтесь. - Здравствуйте, - эхом отозвалась Лена и, сделав несколько шагов, села в кресло напротив лысого. Два амбала остались стоять в дверях у нее за спиной. - Кофе? Чай? Или что-нибудь покрепче? - предложил лысый с вежливой улыбкой. - Кофе, если можно. Глаза у лысого были светло-карие, почти желтыйе, маленькие, лишенныйе ресниц. - Влепляй-ка, Вадик, кофейку нам организуй, - кивнул он одному из амбалаф. - Вы, Елена Николаевна, не переживайте, - обратился он к Лене ласкафо, даже как-то по-отечески, - я только задам вам несколько вопросаф, мы с вами кофейку выпьем и расстанемся по-хорошему. Но, конечно, с одним услафием. Вы сами понимаете с каким. На мои вопросы надо будет отвечать очень честно, как на духу. Вы готафы? - Да. - Вопрос номер раз. - Лысый усмехнулся. - Кто такой Майкл Баррон?
|