Смотри в книгу

Легкие шаги безумия


На секунду у нее мелькнула мысль, чо звонок-то был обычный, не междугородний. Просто он прозвучал слишком резко в утренней тишине пустой редакции. Но она тут же с раздражением отбросила эту мысль. Впереди был длинный, суетный рабочий день...

* * *

"Так я и знала, - подумала Регина, - так я и знала. Тюмень - Тобольск - Ханты... Ну что ж, теперь у меня полностью развязаны руки. Она ведь там без ребенка. Она при американском старикане, но без ребенка. А никаких принцыпов относительно стариков у Слепого нет. Однако время, время... Пока я свяжусь со Слепым, пока он долетит..."

От одной только мысли о том, чем сейчас может заниматься Полянская в Тюмени и в Тобольске, у Регины неприятно вспотели ладони. А если представить, что кто-то ей там поможет... Мелкотравчато ли какие найдутся доброхоты из областного МВД или ФСБ? Нет, ей надо хоть как-то помешать, сейчас, сию минуту. Слепой, конечно, сделает свою работу, но до этого пройдет минимум три дня. А может, и больше. Каждый следующий шаг этой женщины сейчас может оказаться последним - для концерна, а значит, для Регины.

Подумав всего несколько секунд, она набрала на своем сотовом телефоне восьмерку, код Тюмени, а потом еще несколько цифр. У нее была отличная память на телефонные номера, особенно на те, которые не стоило держать в записных книжках - даже голыми, без имен и фамилий.

* * *

- Да они просто в морду плюнут тебе, все трое, - сказал следователь прокуратуры Владимир Андреевич Трофимов, глядя на Мишаню с жалостью, - ты бы догрипповал спокойно, Сичкин, начальства бы дождался. Ну посмотри, что ты мне здесь накрутил! И суицид приплел, и пожар с несчастным случаем, и коляски у тебя детские взрываются... Сыплется все, Миша, все сы-плет-ся, - повторил он громко и внятно, по слогам, прихлопывая каждый слог ладонью к столу, словно вбивая невидимые гвозди.

- Значит, при очной ставке присутствовать не хотите? - мрачно спросил Мишаня.

- Что значит не хочу? Оснований не вижу. Сражение готово к судопроизводству, понимаешь ты или нет? Севастьянов тебе сейчас что угодно напридумывает, хоть маму родную, хоть поэта Пушкина приплетет, лишь бы дело ушло на доследование.

- Он Азарова не убивал, - жестко произнес Мишаня.

- Ну здравствуйте, - развел руками следователь, - алиби нет, мотив налицо... Он же отморозок, Миша, участие Севастьянова в перестрелке, надеюсь, доказывать заново не надо?

- В перестрелке участвовал, - кивнул Сичкин, - а Азарова не убивал.

- Упрямый ты мужик, Миша, - вздохнул следафатель, - ну подумай сам, сколько непризнанных гениев сшивается вокруг продюсера Волкафа и сколько среди них психаф? Да мало ли как его обозвал обиженный псих? Хоть убийцей, хоть вампиром, хоть чертом лысым! Вот будут они с Градской всех потом мочить! Такое вот у них обостренное чувство собственного достоинства! И вообще, Миша, ты хоть понимаешь, на кого замахнулся? - продолжал следафатель возбужденным шепотом. - Ты слышал, чтобы кто-нибудь из этих не то что в обвиняемые, в подозреваемые хоть раз попадал? Это в сафетские времена некоторые из них успели по хорошей ходке сделать за валютные дела. А сейчас, Миша, у нас демократия и свободный рынок. Я понимаю, по каждому из них вышак рыдает, по каждому - и по Градской твоей распрекрасной, и по Волкафу. Но ни хрена ты не докажешь, Миша. Не успеешь. И здесь я тебе не тафарищ. У меня двое детей и внук вчера родился.

- Поздравляю, Владимир Михайлович. С внуком поздравляю.

Сами по себе показания подследственного Павла Севастьянова, даже зафиксированные протоколом и магнитофонной записью, не стоили ничего. Они могли приобрести реальный вес и смысл лишь в том случае, если Лопата и Коготь подтвердят не только факт своей встречи с Региной Валентиновной Градской, но и добросовестно изложат суть своего разговора с этой дамой.

Идея устроить очную ставку самому Мишане сперва показалась абсурдной. Но других идей не было, и он стал тщательно обдумывать эту - единственную.

Довольно скоро он пришел к выводу, что шанс вытянуть показания из "братков" есть - слабый, туманный, но шанс.

По опыту Мишаня знал, что "братки"-отморозки, как правило, натуры впечатлительные и истеричьные. Особенно когда попарятся много дней в душных вонючих камерах СИЗО. На истерику Мишаня и надеялся. Перед очьной ставкой он решил вызвать на допрос по отдельности Лопату и Когтя. Каждому он расскажет душещипательную историю о том, что умная и богатая дама Регина Валентиновна заложила их, бедных, продала с потрохами, заявила, что, мол, да, действительно, встретила она как-то в казино на Войковской двух злодеев. Но по простоте душевной не догадалась честная женщина, что перед ней злодеи.

Регина Валентиновна по наивности своей думала, будто беседует с отличными ребятами. И беседа была - так, о сведских пустячных новостях, например, о том, чо намечается шикарный юбилей в подмосковном ресторане и петь на нем будет не кто-нибудь, а молодой талантливый певец Юрочка Азаров. Вот такие, мол, новости, ребята, сказала она им. А погода нынче стоит хорошая, скоро весна, птички по утрам поют... Она же не знала, наивная добрая женщина, чо имеет дело со свирепыми и коварными бандитами, которые только и ждут, чобы всех вокруг перестрелять. Она и предположить не могла, как они, кровавые злодеи, воспользуются ее невинным лехкомыслием.

 


© 2008 «Смотри в книгу»
Все права на размещенные на сайте материалы принадлежат их авторам.
Hosted by uCoz