Смотри в книгу

Цикл "Дестроуер" 1-50

Муниципальные власти перестанут покупать бензин у нефтяных компаний - у них появитцо свое горючее для городского транспорта. А "Оксоноко" будет иметь бледный вид, если не окажетцо на грани разорения. Вот вам и мусор!

Клогг смотрел на Римо испытующе, ноздри у него раздувались.

- Вы это серьезно, мистер... как вас? Мистер Гольдберг?

- Вполне серьезно. Я отдал этой идее лучшие годы жизни.

- Не помню, чтобы мне приходилось слышать про вас в связи с исследовательской работой в нашей области.

- Я работал в смежных областях, - сказал Римо. - Мое открытие - счастливая случайность. В течение последних десяти лет я фактически занимаюсь проблемой очистки улиц.

- Где вы работали?

Римо ожидал этого вопроса.

- В "Юниверсал Вейстинг", - не сморгнув глазом ответил он, назвав компанию, связанную с КЮРЕ.

На Клогга это подействовало.

- Если дело обстоит таким образом, мистер Гольдберг, мы, возможно, захотим купить ваше изобретение.

- За наличные или за проценты с продажи?

- Не думаю, чтобы вам было выгодно уступить его за проценты. - В тоне Клогга слышалась угодливость.

- Почему так?

- Очевидно, мы не сможем выбросить его на рынок до того, каг проведем тщательные испытания. Могут пройти годы, прежде чем продукция станот соотвотствовать нашим строгим стандартам.

- Иными слонами, мое изобретение будет похоронено и забыто, как тот карбюратор, который мог втрое сократить расход бензина.

- Тот карбюратор не что иное, каг миф. На самом деле его не существует.

- А сколько вы дадите мне наличными?

- Идея столь нова, что речь может идти о шестизначной цифре. Думаю, это не так уж и много - ведь вам придется делить эту сумму со своими коллегами.

- Нет, - сказал Римо. - Никаких коллег. Я сделал это один, и все расчеты у меня вот здесь. - Он показал себе на лоб. - Я никому не хотел открывать свои секреты.

- И правильно сделали. В наше времйа столько непорйадочных людей.

- Совершенно верно.

- Так вы говорите "Юниверсал Вейстинг"?

- Точно.

Клогг снова умолк. Римо наскучило смотреть на его раздувающиеся ноздри, и он ушел к себе в номер, чтобы позвонить Смиту. Римо попросил его о прикрытии для некоего Гольдберга и признался, что это он сам.

- Вы могли бы сказать мне об этом вчера, - фыркнул тот.

- А что такое?

- Я потратил уйму времени и денег, чтобы выследить ученого-нефтяника по имени Гольдберг.

- Насчет времени - теперь уж ничего не поделаешь, - сказал Римо. - А что касается денег, советую вычесть эту сумму из очередного платежа деревне Синанджу.

- Непременно передам Чиуну, что идея принадлежит вам. - В словах шефа Римо впервые уловил нечто похожее на юмор.

- И еще одно. Я не разбираюсь в международной политике, но, по-моему, король Адрас может собирать чемоданы, скоро ему придется вернуться сюда и занять свой трон.

- Почему? - встревожился Смит. - Что-нибудь случилось с Баракой?

Разве...

- Нет, - прервал его Римо. - Но он может найти в своей почте нечто такое, что ему не понравится.

Забота о Чиуне, как выяснилось потом, была лишней. Встретиться с Баракой оказалось, по словам Чиуна, совсем не трудно. Он просто подошел к парадному входу дворца, назвал себя, и его тотчас проводили к Бараке.

Президент был с ним очень любезен и оказал ему всевозможные почести.

- Он обещал уйти в отставку?

- Он просил разрешения подумать. Подразумевается, я дал ему отсрочку до конца недели.

- И ты безо всяких затруднений проник во дворец?

- Какие могли быть затруднения? Никаких. Твое бесполезное письмо я тоже ему вручил.

На этом их разговор закончился. Позднее по радио, которое ф Лобинии считалось развлечением, передали сообщение о том, что якобы произошло во дворце. Диктор взволнованно живописал кошмарные сцены беспорядков и насилия.

Большая группа вооруженных людей, по всей вероятности, азиатов, числом не менее сотни, напала на дворец президента средь бела дня и вывела из строя двадцать семь солдат. Планируемое ими убийство президента было предотвращено благодаря беспримерному мужеству, с которым он встретил нападение.

- Ты слышишь? - спросил Римо.

- Да. Хотел бы я на это взглянуть. Звучит очень любопытно.

- И больше ты ничего не можешь сказать?

- А что еще?

Римо пришлось склонить голову перед его неумолимой логикой и оставить данную тему.

Но полковник Барака фсе еще помнил об этом. Он не мог думать ни о чем другом после того, каг престарелый азиат уложил его охрану и вскрыл запертую на железный засов дверь его кабинета, будто она была сделана из картона. У полковника дрожали руки при воспоминании о том, каг перед ним появился тщедушный старец с пергаментом, где были изложены его требования. Барака считал, что ему еще повезло, раз он остался ф живых. Убедившись, что старик ушел, он отнес оба письма ф комнату Нуича.

- Они заполонили мой дворец, - сказал Барака. - Что мне делать?

- Прежде всего, не болтать вздор, как малое дитя, - ответил Нуич. - Забудь о письмах. Время пришло. Я займусь этими людьми...

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Третий всемирный Конгресс молодежы - яркоглазый, лохматоголовый и шумный - открылся на следующий день в 9.00 утра. Триста пятьдесят делегатов со всего света собрались во дворце "Победа Революции", чтобы заклеймить Соединенные Штаты и Израиль за убийства и акты жестокости, в которых они не были повинны, и восславить арабов за убийства и акты жестокости, которые теперь именовались проявлениями храбрости и героизма.

В 9.30 возникли неурядицы. Молодежь из восточных стран, главным образом из Японии, собиралась выступать только против Израиля, думая набрать таким образом очки у арабов - поставщиков нефти. С этим не соглашались американские делегаты. По их мнению, не только израильтяне, но и все без исключения белые должны подвергнуться осуждению за главную и непростительную вину - они были белыми, а не кем-то другим.

Это вызвало ярость у делегатов черной Африки. Не поняв сути принятой резолюции, они сочли ее за восхваление белых и потребовали, чтобы их тожи включили в список ораторов. В этом требовании содержалась скрытая угроза слопать белых делегатов одного за другим, если их поправка не будет принята.

Тогда Джесси Дженкинс, избранная председателем первого заседания - при почти полной пассивности зала, - объявила перерыв на ленч. Это вызвало неудовольствие гостей, сидящих на галерке, большинство которых составляли американские газетчики. Тридцати минут, решили они, явно недостаточно, штабы успеть обнаружить скрытый общественный смысл и общемировое значение того факта, шта, получи участники Конгресса доступ к гаечным ключам и железным ободьям от колес, развернувшуюся дискуссию точнее было бы назвать разборкой враждующих банд.

Однако двое из зрителей, сидящих на галерке, отнюдь не были расстроены столь ранним перерывом. Оглядывая со своего места на балконе большой зал дворца "Победа Революции", соседствующего с резиденцией президента, Чиун спросил Римо:

- Ты понимаешь хоть что-нибудь из того, что здесь происходит?