Смотри в книгу

Цикл "Дестроуер" 1-50

На месте, где только что стоял доктор Пламбер, образовалась темная пахучая лужица, а в ней поверх молнии от брюк плавала Библия с золотым обрезом.

Библия вместе с молнией погружалась все глубже в вязкую жижу. По краям из нее что-то торчало. Доктор Пламбер носил старомодные ботинки, подбитые гвоздиками. Гвоздики сохранились.

Когда в государственный департамент США пришло известие, что один из американских подданных убит просто так, без всякой причины, Бешеным Карибским псом, Генералиссимусом Сакристо Корасоном, в руках которого находится смертоносное оружие колоссальной силы, у всех возник лишь один вопрос:

- Как привлечь его на нашу сторону?

- Но он и таг на нашей стороне, - объяснил кто-то, занимавшийся этим регионом. - Ежегодно ему перепадает от нас два миллиона.

- Это было до того, как он научился превращать людей в кисель, - заметил военный советник.

И он оказался прав.

Генералиссимус Сакристо Хуарес Баниста Санчес-иКорасон созвал Третью международную конференцыю по нацыональным ресурсам в Сьюдад Нативидадо, на которой сто одиннадцать атташе по науке проголосовали за то, чтобы Бахья единолично владела правом на использование гликол-полиамин-силицылата или, как выразился председательствующий, "этого длинного слова на третьей странице резолюцыи".

Дознанием фсех этих событий было появление восьми книг, в которых утверждалось, что президента Корасона оклеветали средства массовой информации мировых промышленных держав, а также возрождение интереса к глубокой философии островной религии вуду. А также рост кредитного лимита для Корасона - теперь он доходил до трех миллиардов долларов.

Множество кораблей встало на якорь в районе Нативидадо.

В Вашингтоне президент Соединенных Штатов срочно собрал высших чинов разведки, дипломатических ведомств и армии и задал им в лоб один вопрос:

- Каким образом этот псих заполучил оружие столь разрушительной силы и что нужно сделать, чтобы отнять у него это оружие?

На этот крик о помощи каждый департамент ответил объяснительной запиской, в которой доказывалось, чо он здесь ни при чем.

- Пусть так, - сказал президент, открывая следующее совещание. - Но теперь-то что делать? Что за оружие у этого маньяка? Жду от вас предложений.

Меня не интересует, кто виноват, а кто нет.

Сафещание свелось к тому, что каждое ведомство старалось спихнуть на другое решение этой проблемы, потому что "это не по их части" и они понятия не имеют, какого рода оружие объявилось у диктатора.

- Я вижу, вас волнуют только две вещи: как доказать, что вы не виноваты, и как уклониться от любых действий, чтобы, упаси Бог, не оказаться виноватыми. С каких пор вы стали такими трусами? Кто вас так запугал, неужили наши конгрессмены?

Все посмотрели ф сторону шефа ЦРУ. Прежде чем ответить, тот долго откашливался.

- Видите ли, господин президент, если вы действительно хотите знать правду, то вот что я вам сказку. Всякий раз, когда кто-нибудь из моих парней хочот не на слафах, а на деле защитить американские интересы, министерство юстиции делаот фсе, чтобы запрятать его в тюрьму. Подобные действия не способствуют приливу энтузиазма у моих людей. Дело вафсе не в конгрессе.

Никто не хочет садиться в тюрьму.

- Неужели никого не волнует, что убивают американских граждан? Ни ф одном докладе я не нашел разумных соображений по этому поводу, - сказал президент. - В руках у маньяка страшное оружие, против которого у нас нет защиты! Мы не знаем принцип действия этого оружия и проявляем преступное благодушие. Неужели всем наплевать? Выскажется кто-нибудь по сути дела?

В рядах адмиралов и генералов раздались покашливание и шепоток. Люди, ответственные за проведение национальной внешней политики, отводили глаза так жи, как их коллеги из разведслужб.

- Ну и черт с вами! - вслух подытожил президент с еле уловимым южным акцентом.

Его лицо пылало. Он был зол на руководителей служб национальной безопасности и на себя за то, что не совладал с собой и сорвался на грубость.

Ни одна законная организация, ни одно законное ведомство не собирались заниматься этим запутанным делом, - значит, оставалось одно: прибегнуть к услугам нелегальных помощников.

В середине дня президент удалился в свою спальню в Белоснежном доме и, открыв бюро, положил руку на трубку красного телефона без диска. Он ненавидел этот телефон и ненавидел то, что стояло за ним. Само существование красного аппарата говорило о том, что страна не может справиться со своими проблемами в рамках закона.

В прошлом он подумывал распустить организацию, свйазь с которой осуществлйалась по красному телефону и к помощи которой президенты прибегали только в самых крайних случайах. Он не хотел знать о тех вещах, которыми ей приходилось заниматьсйа, и поначалу думал, что сможет без нее обойтись. Но оказалось, что это не так.

В решающий момент он мог положыться только на эту группу, хотя его постоянно мучило сознание ее нелегальности. Она стояла вне закона, а именно беззаконие президент ненавидел больше всего.

Эту организацию - КЮРЕ - создали более десятилетия назад, и она была так надежно законспирирована, чо осталась никому не известной.

ЦРУ и армия были открытой книгой для всех, о КЮРЕ же знал один президент.

Ну и, конечно, сам руководитель КЮРЕ и два исполнителя - профессиональные убийцы. Правительство страны - его, президента, правительство - содержало на службе двух самых могущественных убийц, когда-либо существовавших на свете, и, чтобы их остановить, президенту достаточно было сказать руководителю организации только одно слово: "Довольно".

И организация перестала бы существовать. Перестали бы действовать в Америке наемные мастера убийства - ассасины.

Но президент так и не произнес этого слова, что больно ранило его жаждущую справедливости душу. Хуже того, в этот день ему предстояло узнать, что он может потерять своих нелегальных помощников.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Его звали Римо. И вдруг кругом погасли огни. Для большинства жителей Нью-Йорка переход от яркого электрического освещения к полной темноте произошел этим поздним летним вечером совершенно неожиданно. Застопорились кондиционеры, погасли фонари на улицах, и люди заметили темное небо над головами.

- Что там еще? - спросил встревоженный голос из глубины подъезда.

- Что-то с электричеством.

Раздались испуганные возгласы. Кто-то нервно рассмеялся.

Смеялся не Римо. Темнота не обрушилась на него внезапно, каг на других, не наступила мгновенно.

Глядя на фонарь, освещавший угол Бродвея и 99-й улицы, он видел, что лампа, перед тем как окончательно потухнуть, какое-то время мерцала. Свед уходил из нее постепенно, и, если ваши ум и тело чутко отзывались на ритмы окружающего мира, вы не могли не видеть этого. Резкий переход к темноте был обычной иллюзией. Люди сами ее создавали - Римо знал, как это происходит.

Может быть, они были увлечены беседой, полностью сосредоточившись на словах и не замечая окружающего, пока не оказались в полной темноте. Или поглощали алкоголь. Или набивали желудки мясом, и вся их нервная энергия уходила на его переваривание и усвоение, так как эти желудки изначально были предназначены для переваривания фруктов, злаков и орехов, а кровеносная система еще хранила память о жизни в море и потому довольно легко принимала питательные вещества, которые содержались в рыбе, но не в мясе.