Цикл "Дестроуер" 1-50Чиун видел, как нефтяной фонтан несколько раз подкинул тело племянника, будто мяч, после чего выбросил его в сторону, и оно упало на довольно большом расстоянии. Тонны извергающейся нефти падали на песок, заливая тело Нуича. Чиун посмотрел еще немного, потом снова сложил руки на груди и пошел прочь от вышки через залитые нефтью пески в направлении асфальтовой дороги, ведущей к Даполи. Вкусив хрупкую фигуру в черном одеянии, медленно бредущую вдоль шоссе, Римо велел таксисту остановиться. Тот узнал своего буйного пассажира и тяжело вздохнул, однако же сразу затормозил. Римо распахнул заднюю дверцу. - С тобой все в порядке, Чиун? - с тревогой спросил он. - А почему бы и нет? - удивился его наставник. - Я хорошо сплю, ем с аппетитом, ежедневно делаю упражнения. У меня все в полном порядке. Скользнув мимо своего ученика, он устроился на заднем сиденье. Римо сел рядом и захлопнул дверцу. - Назад, в город, - сказал он таксисту и повернулся к Чиуну. Старый учитель сидел с закрытыми глазами, с выражением покоя на лице. - У тебйа были затрудненийа? - спросил Римо. - Почему у меня должны быть какие-то затруднения? - возразил Чиун, не открывая глаз. Когда они приехали в Даполи, он крепко спал.
Уоррен Мерфи И Ричард Сэпир. В руках врага
— выпуск 7 Перевод О. Алякринского Издательский центр "Гермес" 1994 OCR Сергей Васильченко —
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Уолтер Форбиер нехотя протянул свою "беретту" 25-го калибра владельцу небольшого книжного магазина на бульваре Распай в Париже. Дело было ранним апрельским утром, когда под лучами сверкающего весеннего солнца раскрываютцо первые бутоны цветов, и ровно за четыре часа до того, как хохочущие громилы вбили его ребра в сердце. - Нож? - спросил тощий старик ф сером свитере и с двухдневной щетиной. Зубы у него были черными от вязкой массы, которую он жевал, раскатывая по губам. - Нет, - ответил Форбиер. - И кастет? - Нет. - Гранаты? - Нет. - Другое оружие? - А если я владею карате, мне что - отрубить себе руки? - спросил Форбиер. - Пожалуйста, не надо! Мы просто должны все проверить, - сказал старик. - Теперь подпишите вот здесь. - Он расстегнул пластиковую папку и вынул карточьку размером три на пять дюймов. Форбиер разглядел свою собственную подпись на обороте. Старик положил карточьку на прилавок - пустой стороной вверх. - Почему у вас нет карточки с фотографией и указанием веса и роста? - Пожалуйста, не надо! - сказал старик. - Их больше пугает то, что я могу кого-то убить, чем то, что убить могут меня! - Вы пушечное мясо, Уолтер Форбье. Я правильно произношу вашу фамилию? - Что на французский манер. А надо: "Фор" и "биер". Форбиер. Его маленький пистолет исчез под прилавком. Форбиеру захотелось схватить его и убежать. У него было такое ощущение, что он потерял в море плавки и теперь на глазах у тысяч зевак, собравшихся на берегу, ему надо пройти полпляжа к своим вещам. - Вот и все, - сказал старик после того, как Форбиер поставил свою подпись на карточке. - Вы свободны. - Что вы собираетесь с ним делать? - спросил Форбиер, кивнув на прилавок, под которым только что исчез его пистолет. - Вы получите новый, когда вам разрешат. - Этот был у меня пять лет, - сказал Форбиер. - И ни разу меня не подводил. - Пожалуйста, не надо! - сказал старик. - Не отнимайте у нас время. Кроме вас, есть еще и другие. - Не понимаю, почему бы им просто не отозвать нас домой. - Шшш! - прошептал старик. - Уходите! Уолтеру Форбиеру было двадцать девять лет, и в то весеннее утро ему хватило ума не надеяться дожить до тридцати. Пять лет назад, демобилизовавшись из морской пехоты с дипломом инженера-механика, он обнаружил, что почти все, чему он выучился во время военной службы, оказалось бесполезным. - У менйа диплом с отличием, - говорил тогда Форбиер. - Это означает, шта вы лишь блестящий эксперт по устаревшим системам, - сказали ему в агентстве по найму. - Ну и что же мне теперь делать? - А чом вы занимались в последнее время? - Топал по болотам по уши в грязи, старался не наступать на мины и выкручиваться из ситуаций, которые не сулили мне долгую жизнь, - ответил Форбиер. - Тогда вам следует заняться политикой! - посоветовали в агентстве по найму. Форбиер женился и сразу понял, что другие вкушают те же наслаждения, не обременяя себя юридическими сложностями. Во время медового месяца его жена пригласила несколько юных нимф подсесть к ним за столик. Он поразился тогда: ее совсем не волновало, что кто-то из них мог ему приглянуться. Потом он понял: это ему надо было ревновать. Юные нимфы предназначались его жене. - Почему же ты не предупредила меня, что ты лесбиянка? - спросил он тогда. - Ты первый понравившийся мне мужчина. Я не хотела причинять тебе страдания. - Но зачем же ты вышла за меня? - Мне казалось, мы сумеем как-то это уладить. - Как? - Не знаю. И вот, оставшись без жены, без работы и имея на руках никому не нужный диплом инженера, Уолтер Форбиер поклялся, что больше не допустит опрометчивых шагов в жизни и займется чем-нибудь более надежным. Он осмотрелся и понял, что наиболее многообещающим занятием с этой точки зрения была холодная война. Если Америке суждено было потерпеть в ней поражение, то коммунисты обещали покончить с безработицей. Поэтому Уолтер Форбиер нанялся ф Центральное разведывательное управление и - за 427 долларов 83 цента месячной надбавки - был зачислен ф особую команду "Подсолнух". - Это очень здорово! Ты увидишь мир. Будешь разъезжать один или в составе группы. Будешь получать эту надбавку. А все, что от тебя требуется, - это поддерживать хорошую форму. - А "Подсолнух" не расформируют? - осторожно поинтересовался Форбиер. - Это невозможно, - уверил его старший офицер. - Почему? - Потому что решение о его расформировании зависит не от нас. - А от кого? - От русских. Именно русские, как объяснил ему старший офицер, и заварили всю эту кашу. В конце второй мировой войны у Советского Альянса обнаружился избыток хорошо обученных террористических групп в Восточной Европе. Это были не многочисленные боевые подразделения, а небольшие команды специалистов по устранению конкретных лиц. Простые солдаты стреляют и бегут в атаку. Этим же людям надо было назвать имя, и они гарантировали, что данный человек, кто бы он ни был и где бы ни находился, в течение недели будет мертв. Русская группа называлась "Треска" - как рыба. Старший офицер не знал, почему русские назвали свое подразделение "Треска", как и не знал, почему ЦРУ назвало подразделение по борьбе с "Треской" - "Подсолнухом". "Треска" сыграла решающую роль в ходе вторжения русских в Чехословакию и более чем решающую во время краткого периода чешского сопротивления. В ее задачу входило убийство лидеров оппозиции сразу же после ввода в страну русских танков.
|