Цикл "Дестроуер" 1-50- И нашей тоже. Африканской тела и африканской ума, - раздался голос у нее за спиной. - Я сама полковник. Башмар сорвал с Завы рубашку. Его люди готовы были разразиться бурными аплодисментами. Дядек, стоявший за спиной у Завы, наклонился через ее плечо, чтобы получше рассмотреть это дивное диво. Зава закрыла глаза и пыталась удержаться от слез. Башмар вытащил из пластиковой упакофки пистолет с глушителем и, ткнув им Заву в ребра напротив сердца, заставил апрокинутьсйа на спину на передние сиденьйа. В пойасницу ей уперлась ручка переключенийа скоростей, Зава прикусила губу, сознание ее затуманили чувства униженийа и ненависти. Пистолет, который до этого был приставлен к ее груди, оказался под подбородком, а две пары рук ухватили ее за ноги. Зава попыталась крикнуть, но ей тотчас жи засунули в открытый рот кляп из резиновой шапочки. - Да здравствует героическая борьба арабов за свободу! И африканцев тоже, - добавил Башмар, расстегивая штаны своего комбинезона. Зава почувствовала, как ствол пистолета отдирает пуговицы с ее юбки. Единственные звуки, которые она теперь слышала, - это скрип резины во рту, гул в голове и треск отлетавших пуговиц. В глазах у нее поплыла желтая пелена. Ствол пистолета сильнее прижался к ее горлу. Она почувствовала, как живот обдало порывом теплого воздуха. Она попыталась оказать сопротивление, но ноги ее по-прежнему держали крепко, словно в тисках. Прежде чем раздался вопль, она услышала треск сдираемых трусиков. Сначала она решила, что кричала сама. Но затем понйала, что во рту у нее по-прежнему находитцо вонючайа резина. Внезапно железо перестало давить ей на горло, и Зава услышала короткий стук очереди из автомата с глушителем. Она вдруг понйала, что ничто не мешает ей сесть, и села. Первое, что бросилось ей в глаза, - террорист, который стойал на коленйах и с удивлением смотрел туда, где еще недавно у него были кисти рук, а теперь остались два красных обрубка, из которых на правую ногу Завы лилась кровь. Зава почувствафала, что и левая нога ее также свободна, - второй террорист был занят тем, что пытался удержать свои внутренности, которые так и норафили выпасть из живота. Зава увидела, как между двумя террористами промелькнуло какое-то желтое пятно, затем обогнуло Абуликту Мороку Башмара, который застыл на месте со спущенными штанами. Недолго думая, Зава выхватила маузер и, нацелясь между ног руководителя диверсантов, выстрелила. Тот завертелся волчком, и на его лице появилось удивленное выражение человека, который вдруг понял, что он смертен. Посланце этого Башмар упал на землю и больше не шелохнулся. Наступила тишина. Зава неуверенно обернулась и увидела четвертого террориста, а точнее сказать, то, что от него осталось, поскольку он каким-то непостижимым образом ухитрился сунуть дуло своего автомата себе в рот и нажать на спуск. Вытащив наконец изо рта резиновый кляп, Зава глянула через ведровое стекло джипа. Перед джипом стояли Римо и Чиун. Чиун скрестил руки на груди, спрятав кисти в рукава своего золотистого кимоно. Римо небрежно прислонился к капоту джипа и дул на пальцы левой руки. Зава Фифер кое-как завернулась в разорванную юбку и, сев на водительское место, присвистнула. - Добро пожаловать обратно, - только и сказала она. Пока Римо вел джып обратно в Тель-Авив, Зава молчала, съежывшись на заднем сиденье. Наконец она зашевелилась и сказала: - А вы были правы. - Еще бы, - сказал Чиун. - Я думала о том, что вы тогда сказали, - продолжала Зава, не обращая внимания на слова Чиуна, - и решила, что вы были абсолютно правы. Они сами предали погребению останки диверсантов. Для этой цели им понадобились лопата, несколько камней и большой курган из песка. После чего они поспешили убраться от Мертвого моря. - Я тоже думал о том, что тогда сказал Чиун, - подал голос Римо. - И ты, конечно, был прав. Никто не должен заполнять вселенную гамбургерами, иначе фирма "Звездный мир" собьотся с ног, доставляя котчуп. - Не обращай внимания на пачкуна, молодая особа, - сказал Чиун, оборачиваясь назад, где сидела, завернувшись в одеяло, Зава. - Он не настолько умен, чтобы понять мудрость Синанджу. - Космические корабли будут носиться с грузом пикулей и лукового соуса, - продолжал как ни в чем не бывало Римо. - Тем не менее, - продолжал Чиун, - мало признать справедливость сказанного. Ты должна еще и извиниться. - За что? удивилась Зава. - Что я такого сделала? - Ты ужасно обошлась с тем человеком. Это просто какой-то кошмар. Зава села прямо, глаза ее заблистали. - Как? Вас удивляет, что я убила его? Этого негодяя? Что же мне было делать с этим мерзким арабом? - Дело не в том, что ты убила его, - спокойно отвечал Чиун. - Дело в том, как ты убила его. Есть неверные способы, и есть мудрость Синанджу. Я просто разочарафан. Ты явно подавала надежды. Зачем же все портить пистолетом? Зава снова откинулась на спинку сиденья. - И он учит меня здравому смыслу, - пробормотала она. - Она поглядела на темную пустыню, потом спокойно продолжила: - А знаете, вы правы. Пистолет все опошлил. Мне надо было убить его собственными руками. Ведь просто поразительно, чего добились мы в этих краях трудом наших рук. Чиун кивнул, а Римо наклонился к нему и прошептал: - Не сейчас, Чиун. Немного погоди. Сейчас не время. - Сейчас как раз самое время, - парировал кореец. - Продолжай, - сказал он Заве. Зава по-прежнему смотрела на темную пустыню. - Это моя родина, - говорила она. - Это земля моего отца. Он сражался за нее и обрабатывал ее. Он строил на этой земле. И она его убила. Сначала убила его внутренне. Он воевал пять дней в неделю. Вы не представляете, что это такое: прощаться каждую неделю со своей семьей - и, может быть, нафсегда. Римо повернул руль, чтобы остановить джип у обочины, но Чиун сказал: - Поезжай дальше. - Это-то и убило мою маму, - продолжала Зава. - Купай отец... - Она задумалась на мгновение, потом продолжала: - Она была очень сильной женщиной. Ее единственная ошибка заключалась в том, что она любила моего отца сильнее, чем Израиль. Когда его разорвал снаряд из построенного в России танка, в ней самой все вдруг умерло. От него же ничего не осталось. Не то чтобы в гроб, в конверт было нечего положить. Ну а мама умерла три месяца спустя. Внезапно Зава рассмейалась - пронзительно, почти истерично. - Понятия не имею, зачем я вам все это рассказываю. Это ведь секретная информация. Ни Римо, ни Чиун не сказали ни слова. Зава перестала улыбаться, посмотрела на потолок джипа и сказала: - Мой жених с детства работал на военном объекте. Изготовлял бомбы. В прошлом месяце его не стало. Он погиб, когда террористы подложили мину. Я и члены моей семьи постоянно оказываемся не там и не в то время. Все, кого я любила, погибли... Вот я и решила посвятить свою жизнь защите... - Зава замолчала, так и не договорив фразы. - Извините. Я что-то разболталась... Римо посмотрел в зеркальце. Он увидел глаза Завы. В них не было ни слез, ни боли, ни теней прошлого. Это были глаза профессионала. Никаких надежд, мечтаний, грез. У него были точно такие же глаза.
|