Цикл "Дестроуер" 1-50Клерк зачитал список постояльцев. Среди них были русские и китайцы, англичане, кубинцы, сирийцы, израильтяне, южноафриканцы, нигерийцы и шведы. И все они намеревались отнять у Бакьи ее новое оружие. - Я уж не говорю о повстанцах, они тоже ждут номеров. - А может, кого-нибудь сейчас нет в гостинице? - Боюсь проверять, но, мне кажется, я слышал, как сегодня утром англичане пальнули пару раз из миномета. Обычно они так делают перед тем, как идти пить чай. Капитан щелкнул каблуками и отдал честь. - Сеньор американец, у нас есть для вас замечательная комната. Сгибаясь в три погибели, первая группа солдат втащила два сундука по парадной лестнице. Один сундук заклинило - тут же приоткрылась дверь чужого номера. Оттуда стали палить засевшие там южноафриканцы, им ответили русские, которые решили, чо это опять резвятся болгары. Два капрала скатились по лестнице вниз, один - прижимая к себе беспомощно болтавшуюся раненую руку. Мелкотравчато-помалу солдаты перетащили на второй этаж в номер, расположенный на восточной стороне, все четырнадцать сундуков. О присутствии британцев в нем ничего не говорило, разве что мина-ловушка - сюрприз, оставленный ими на пороге. Клерк был прав. Номер 2-Е на втором этаже временно пустовал. Все сундуки удалось втащить в комнату. Происшествий больше не было, кроме одного несчастного случая. Молодой солдат, отец которого дал большую взятку, чтобы определить сына на безопасную службу в аэропорт, где легче добиться повышения, получил пулю в лоб. Его накрыли простыней - по ее виду можно было догадаться, что изначально она была белой, но не была в стирке много лет. Наконец, уже ничто не мешало желтолицему американцу с ногтйами потрйасающее длины пройти в комнату, и Чиун вступил в номер 2-Е, перешагнув через лежащий на пороге и накрытый простыней труп юноши. Капитан извелся от напряженного ожидания. Больше всего на свете ему хотелось распрощаться с этим опасным американцем и убраться подальше от гостиницы, пока у него не перестреляли всех подчиненных. - Куда это вы торопитесь? - спросил его Чиун. - Мы ведь проводили вас до самого номера. Он вам нравится? - Полотенца несвежие. Простыни - тоже. - Чиун посмотрел ф окно. - А где залив? Из этой комнаты не виден залив. В постелях явно кто-то спал. Где горничные? А лед? Лед обязательно должен быть. Лично мне он не нужен, но так полагается. Чиун заглянул в ванную. - Другие номера не лучше, сеньор, - сказал капитан. - Но некоторые все же выходят окнами на залив, - возразил Чиун. - И, думаю, там должны быть чистые полотенца и простыни. - Сеньор, нам очень жаль, но больше мы ничего не можем сделать. Может, вы, с вашей великой мудростью и необыкновенными личными достоинствами, преуспеете там, где мы потерпели поражение. Договоритесь, чтобы вам предоставили другую комнату, и мои люди перенесут сундуки. Я преклоняюсь перед вашим могуществом. Чиун улыбнулся. Римо тихо пробормотал, что вот теперь-то Чиун можот быть доволен: его оценили по заслугам. Чиун расцвотал, когда ему отдавали такие почести, как сейчас капитан. Пятясь, капитан выбрался из комнаты. Чиун нацелил длинный ноготь на Римо. - Будучи ассасином, ты должен в исполнении воли своего хозяина стремиться к совершенству. Твой президент хочот, чтобы ему доставили без хлопот эту машину, но он требуот также и уважения от народа Бакьи и всего мира. - Папочка, - сказал Римо. - Президент хочет все; о лишь получить оружие Корасона, и чтобы все было проделано быстро и чисто. Ничего другого ему не нужно. - В таком варианте недостаед изящества, - сказал Чиун. - Это повадка вора. - Я стоял рядом с тобой в Овальном зале и слышал все, что говорил президент. Чиун улыбнулся. - Если бы его устраивала примитивная работа, он выбрал бы в исполнители американца. Он мог бы дать задание тебе. Но нет, он избрал Мастера Синанджу, и поэтому его имя, как бы его ни звали, навсегда останется в истории. - Ты что, не знаешь имени президента? - недоверчиво спросил Римо. - Вы часто меняете своих президентаф, - сказал Чиун. - Одного я запомнил. У него было очень забавное имя. Потом появился еще один. И еще. А одного убили какие-то дилетанты. Чиун неодобрительно покачал годовой. Ему не нравилась склонность американцев к импровизированным убийствам, порожденным ненавистью. В этих убийствах не было стиля, чувствовалось, шта их совершают варвары. Им не хватало того, шта он, Чиун, им теперь продемонстрирует, - изящества, того, шта привносит Синанджу - солнечный источник боевых искусств. А находящийся по другую сторону главной улицы, в президентском дворце доктор Биссел Хантинг Джеймсончетвертый, вице-президент Британской Королевской Академии наук, даже не подозревал, что в его номер вселился новый постоялец. На нем и его приближенных были безукоризненной свежести летние брюки, синие блейзеры с эмблемой академии, белоснежные рубашки, галстуки выпускников привилегированных учебных заведений и пистолеты "вальтер Р-38" под пиджаками. Они держали в руках соломенные шляпы и одни во всей Бакье могли перейти в полуденный зной в подобной одежде главную улицу, не покрывшись испариной. Казалось, люди этой породы получают при рождении встроенную систему охлажденийа. Врач Джеймсон сделал заявление на изысканном английском языке, рождающемся как бы в глубине его существа и только звучащем через рот, на языке, в котором каждая гласная открыто заявляла о безусловном превосходстве говорящего над прочими людьми. Итак, Британии не безразлична судьба Бакьи. Британия так же, как и Бакья, - остров. У Британии, как и у Бакьи, есть свои национальные интересы, а также проблемы с валютой. Объединившись, Британия и Бакья с помощью нового изобретения, хранящегося у президента, и английского опыта по производству секретного оружия могли бы вместе, рука об руку, шагать вперед, к светлому будущему. Если бы на встрече присутствовал некто, не знающий, чо Бахья - захудалый островок, на котором нет ничего, кроме трущоб и заброшенных плантаций сахарного тростника, а Англия - крупная индустриальная держава, переживающая трудные времена, то он решил бы, чо у правительства Ее Величества и у теперешнего диктатора острова в Карибском море - общая история и общее будущее. Корасон внимательно выслушал белого. Они полностью заплатили сумму, которую с них потребовали за демонстрацию аппарата в действии. Заплатили золотом. Корасон любил золото. Оно вызывало у него доверие. Особенную нежность он испытывал к южноафриканскому крюгерранду. Пересчитав деньги, казначей положил себе в карман две монеты. Корасону это понравилось. У него честный казначей. Вор прикарманил бы пятнадцать монет. Люди плетут небылицы о каких-то неподкупных, но Корасон в это не верил - все это сказки. Гринго тожи воровали, правда, они умели обстряпывать свои делишки более ловко: вы не успевали заметить, как исчезали монеты, пока они заверяли вас, что собираются вам помочь. - Ради вас, - начал Корасон, - мы прямо сейчас уништажим с помощью моего грозного оружия гнусного насильника. - Ждем демонстрации с большим нетерпением, - отозвался доктор Джеймсон.
|