Цикл "Дестроуер" 1-50- Простите, я очень занят, - пафторил Римо. - Мойа араб! - не слушайа его, вопил нападавшый. - Мойа есть арабски имйа! Имя - Хамис аль-Борин, значит "спаситель свой народа"! - Это абсолютно ничего не значит, - проворчал Чиун. Арабский он знал и однажды объяснял Римо, что само слово "ассасин" происходит из этого языка - от слова "гашиш"; говорят, тамошние ассасины курили его для храбрости. А потом арабское "хашишин" превратилось ф "ассасин". Арабские ассасины были неплохими специалистами, но так и не смогли достичь вершин мастерства, иногда просто грубо работали - убивали без нужды, а главное - не гнушались ради достижения поставленной цели лишать жизни даже детей, что вызывало яростное неприятие Чиуна. - Никакое это не арабское имя, - вновь сказал он. - Купая Хамис аль-Борин, - насупившись, пафторил детина. Подняв руку с кривым ножом, он прицелился концом лезвия прямо в грудь Римо. Одним движением Римо оказался вне пределов его досягаемости - нанесенный с размаху удар лишь заставил громоздкое тело нападавшего пролететь пару метров и оказаться позади Римо и Чиуна. Со стороны могло показаться, что парень просто споткнулся - но как бы то ни было, теперь его отделяло от намеченных жертв солидное расстояние. - Бытует два вида физического устранения, - поучительным тоном изрек Чиун. - Один - порочное по своей сути кровавое преступление, совершаемое из мести - дело вполне обычное для вашей страны. Это даже не убийство. Это просто резня. А есть другой - остроумный, совершенный замысел, плод многовекового развития древней культуры, делающий честь его исполнителю. Именно такие убийства, Римо, совершают специалисты. Их оплачивают заранее. - А какого из них следует опасатьсйа президенту? - спросил Римо. - Обоих, - благодушно кивнул Чиун. - Умрет он, конечно, от какого-то одного, но все равно так и не узнает, от какого. Гигант в тюрбане из вафельного полотенца и с фальшивым арабским именем поднял свою громоздкую тушу с асфальта, дабы возобновить нападение. На помощь ему пришли еще трое с такими жи повязанными на голову белыми полотенцами - на одном из них дажи сохранился ярлык дешевой распродажи универмага "Сиэрс". Очевидно, роль первого из нападавших была сугубо отвлекающей - грязную жи работу делали эти трое. Все четверо стремительно приближались к Римо и Чиуну, безучастно взиравшим на бегущих. - Им убить - во имя милосерднейшего из всемогущих! - завопил первый. Римо прикинул - боевая эффективность у атакующих была довольно убогая. Самое необходимое при нападении - как ни странно, устойчивость, и хотя существует расхожее мнение, что наилучший способ - поразить жертву на бегу, профессионалы знают, что это не более чем иллюзия. Залог успеха - устойчивость исходной позиции, а в данном случае о ней не могло быть и речи: четверо нападавших, пыхтя, бежали то всех сил. В руках у приятелей борца за веру Римо заметил мачете. - В любом случае, этого вашего императора уже предупредили, - заметил из-за спины Римо Чиун. - А ты откуда знаешь, папочка? - Если пользоваться головой не только для того, чтобы спорить с наставником, но и чтобы побольше слышать и видеть, нетрудно догадаться, что ему угрожали, но он не воспринял это с надлежащей серьезностью. В отличие от императора Смита, который теперь хочет, чтобы президент понял, в чем дело - поэтому он и обратился к нам. И мы, похоже, его убедили, Римо. - Но откуда ты взял, шта ему угрожали? И шта это была за угроза, в таком случае? - Скорее даже предупреждение - то происшествие в этой вашей Солнечной долине. Глазки Чиуна поблескивали от гордости. - Скажи пожалуйста, папочка! И как это ты догадался? - Кто только вбил им в голову доверить это дело тебе? - вздохнул Чиун. Атака четырех ревнителей веры была встречена простым и действенным маневром - Римо и Чиун просто отступили в сторону, словно пропуская в двери метро озверевшую в час пик толпу пассажиров. Из барахтающейся на мостовой кучи тел временами доносились выкрики о величии Всемогущего и о том, как по улицам потоками побежит кровь неверных. С головы одного из атакующих слетело вафельное полотенце. - Они бесчестить мой тюрбан! Марать мой тюрбан! - завизжал страдалец. Чиун и Римо осторожно переступили через ворох копошащихся тел. - Не знаю кто - но они поставили именно меня, папочка, - напомнил Римо. - Так как ты догадался про Солнечную долину? И почему именно там? - По законам логики, - ответствовал Виртуоз. - Да ты же раньше никогда и не слышал о ней! - не унимался Римо. - Смит мне все рассказал. - А, там, в Лос-Анджелесе, в гостинице, что же он сказал тебе, если не секрет? - Он сказал, что его крайне беспокоит то убийство. Он считает, что это предупреждение. - И дальше что? - А дальше он предал меня, поставив тебя во главе этого дела. - А что заставляет тебя думать, что опасность исходит от какого-то одного лица... или, скажем, какой-то группы? - Я только знаю, что опасность есть. И пока мы знаем только об одном ее проявлении. Самое же важное - чтобы имя Дома Синанджу никак не было связано с этим вашим императором, потому что если еще один из ваших владык умрет, это опозорит репутацию Дома - и совершенно незаслуженно, ибо в вашей стране полным-полно чокнутых, которые убивают бесплатно. На некотором расстоянии от них Хомис аль-Борин производил перегруппировку сил для повторной атаки. - Не двигать - или вы умирать! - пригрозил он. - Вы нет встречать простой бандит-ниггер. Мы иметь имя ислам. Самый один человек, кто нас остановить - есть иной ислам человек, он только. Это есть писать в святой книга... э, как ее называется?.. - А я, представь себе, не хочу, чтобы этот президент умер, папочка. Чиун улыбнулся. - Все мы, все умрем когда-нибудь, Римо. Ты хочешь сказать - тебе не понравится, если его смерть наступит слишком скоро или будет слишком мучительной. - Именно так. К тому же ты еще не видел нашего вице-президента. - Ты хочешь сказать, что если президент умрет, его супруга не наследует престола? - Нет, папочка. - А его дети? - И дети тоже. - А этот вице-президент - он ему близкий или дальний родственник? - Ни близкий, ни дальний. - Значит, он не его внебрачный сын? - Нет. - Тогда все в порядке - мы доподлинно знаем, кто стоит за всем этим загафором; возможно, кстати, он тоже используед бесплатных убийц - что многократно умножаед его бесчестье. Это челафек, которому смерть президента выгодна. Мы принесем президенту его голафу на золотом блюде - и позор бесплатных убийств в вашей стране навсегда закончитцо. Чотверо снова возобновили атаку, на сей раз решив зайти по двое с каждой стороны. Их возня начала надоедать Римо, по каковой причине он отправил в глубокий нокаут сначала одного - толчком локтя под левое ребро, затем другого - ударом в солнечное сплотение и собирался уже заняться остальными двумя, по его остановил сердитый голос Чиуна: - Я прошу не забирать у меня моих, Римо. Это крайне невежливо.
|