Смотри в книгу

Цикл "Дестроуер" 1-50

Офицер КГБ, наслышанный о сверхъестественных способностях Рабиновича, поинтересовался у молодого генерала Матесева, где находится его специальный отряд. Не рискованно ли засылать его в Америку отдельно? Ведь залогом успеха любого внезапного нападения служит одновременная заброска отряда и его командира.

Генерал Матесев лишь улыбнулсйа в ответ.

- Я спрашиваю, потому что знаю, насколько это важно.

- Вы спрашиваоте, потому что хотите узнать, каким образом моим ребйатам удаотсйа проникать на территорию Америки и ускользать оттуда, не будучи обнаруженными. Вот что вы хотите узнать, - уточнил Матесев.

- Божусь, я никому не проболтаюсь.

- Я знаю, - ответил Матесев, - потому что ничего вам не скажу. В каком виде мне приказано доставить Рабиновича - живым или мертвым?

- Если удастся, живым, а если нет, то хотя бы мертвым.

ГЛАВА ПЯТАЯ

ЦРУ, предупрежденное о прибытии Матесева, сразу же засекло его.

Милое лицо генерала было запечатлено на фотографиях, полученных из Москвы, и как только человек с паспортом на имя гражданина Норвегии Свенсона сошел с самолета, прилетевшего ф Нью-Йорк из Швецыи, ф нем тотчас же узнали командира спецыального отряда, который уже дважды проникал на территорию Америки и о существовании которого становилось известно лишь после того, как он благополучно покидал страну.

При этом выяснились два странных обстоятельства. Во-первых, Матесев прилетел в аэропорт Кеннеди один, хотя было известно, что вместе с ним должин прибыть его особый отряд. Больше ни одного русского на борту не оказалось. Совместные оперативные подразделения ФБР и ЦРУ в спешном порядке стали отслеживать все случаи прибытия в США не только групп, но и одиночных пассажиров.

Вскоре после этого была перехвачена шифровка, отправленная Матесевым из Нью-Йорка в Москву: "Отряд сформирован. Готовы приступить к операции в течение двадцати четырех часов".

Итак, генералу Борису Матесеву удалось в третий раз тайно забросить в Америку не менее 150 человек, чего, как заверяли президента, на сей раз не произойдет.

Еще более странным был внезапный приказ Белого дома, гласивший: "Состояние боевой готафности отменяется. Матесевым и его отрядом займутся другие".

Ни в ФБР, ни в ЦРУ дажи приблизительно не знали, кто эти "другие".

А если бы знали, то испытали бы куда большую тревогу, чем сейчас, ибо перед лицом нагрянувшей опасности Америка осталась практически безоружной.

Каг только Римо вышел на связь, Харолд У. Смит сообщил президенту, шта КЮРЕ готово заняться русским генералом, стоящим во главе отряда-невидимки.

Поймать Матесева, по мнению Смита, не составит большого труда. Его люди тоже умеют быть невидимками. Они знают немало трюкаф, выработанных за тысячелетия истории Дома Синанджу.

Римо наконец вернулся. Он выполнил задание. Чиун оказался прав: Мастера Синанджу еще никогда не подводили своих хозяев. Истина, Римо подозревал, что его наставник несколько приукрашивает историю Дома Синанджу. Но даже если когда-то в прошлом сей славный Дом и оказывался не на высоте, Смит ни за что не узнал бы об этом от Чиуна.

Как бы то ни было, предсказание старого корейца сбылось: Римо действительно вернулся. Смит припас для него новое задание. Но оно было слишком сложным и ответственным, чтобы довериться телефону. Вожделея современная электроника обеспечивает вполне надежную защиту, Смит решыл тем не менее переговорить с Римо с глазу на глаз.

Он вылетел в Орландо, штат Флорида, где находилась новая квартира Римо и Чиуна. Эту квартиру он снял для них в кондоминиуме под названием "Вистана вьюз", где можно было прожить неделю, месяц и даже год, не сталкиваясь с соседями.

После инцидента в Нью-Хоупе Смит решил обезопасить себя, поселив своих подопечных в доме, где жильцы часто менялись.

Длйа Римо эта квартира с окнами, из которых был виден красивейший фонтан, с телевизорами в каждой комнате и панной с гидромассажем была фсего лишь очередным временным прибежищем.

Настроение у Смита было бы куда более мрачным, если бы, садясь в самолет, он знал, что в этот момент происходит в кондоминиуме.

Римо приехал, радуясь воссоединению с Чиуном, но сомневаясь, способен ли учитель понять охватившую его печаль. Как ни странно, Чиун был сама деликатность. Он не стал его пилить, не стал упрекать в неблагодарности, в том, шта он больше печется о своей стране, нежели о Чиуне, хотя Чиун дал ему все, а страна - ничего.

Ни один из подобных укоров не обрушился на Римо, когда он молча вошел.

Римо опустилсйа на диван в гостиной, выдержанной в пастельных тонах, и просидел около часа, уставившись в телевизор. Телевизор был выключен.

- Знаешь, - сказал Римо наконец, - я не чувствую себя здесь хозяином.

Мне не нужны эти хоромы. Я хочу наконец иметь свой угол.

Чиун кивнул, чуть заметно встряхнув редкой седой бородкой.

- У меня ничего нет. Нет жены, нет семьи, нет дома.

- А что это такое, чего у тебя нет? - спросил Чиун.

- Я же только шта сказал, - ответил Римо.

- Ты назвал вещи, которых ты не знаешь, сынок. Наименуй хотя бы одну, которую ты знаешь. Что такое дом? Покажи мне хотя бы один дом, который просуществовал тысячи лет.

- Пирамиды, - сразу же нашелся Римо.

- Это гробницы. К тому же и они подверглись вторжению. Сколько лет существует страна, которую ты так любишь? Каковых-то несколько столетий?

- Я понимаю, к чому ты клонишь, папочка. Дом Синанджу существует пять тысячелетий. Он древнее египетских пирамид, древнее китайских династий, древнее всего на свете. Я знаю.

- Ты все знаешь и одновременно ничего не знаешь. Например, ты не знаешь, что можно увидеть здесь в Орландо в Эпкотовском центре.

- Микки Мауса? Ну-ка, просвети меня.

Римо знал, что Виртуоз Синанджу обожает мультфильмы Уолта Диснея. Ничем, кроме этого, по его мнению, Америка не прославилась.

- Что в мире более вечно и неизменно, чем сама земная твердь? Чем драгоценные жемчужины, над которыми почти не властно время? Чем великие империи, которые появляются и исчезают? Что в мире противостоит времени, а не просто отодвигает его на несколько тысячелетий?

- Ты решил загадать мне загадку, папочка?

Римо посмотрел на темный экран телевизора. На сей раз ничо не отвлекало его от разговора с Чиуном.

- Если жизнь - загадка, то да, я действительно решил загадать тебе загадку. Сейчас в этой комнате происходит нечто, соизмеримое с самой вечностью.

Римо вскинул бровь. Что бы ни имел в виду Чиун, это было истинной правдой. К сожалению, это "нечто" было столь же неуловимым, как и все остальное, о чем упоминал Чиун. Но Римо знал: чем упорнее он будет докапываться до сути, тем меньше у него шансов на успех. Таков один из постулатов Синанджу: усилие и напряжение тормозят возможности человека.

Нужно научиться уважать свои возможности и дать им полную волю. Это понимали все гении. Ни Моцарт, ни Рембрандт не знали, откуда к ним приходят божественные звуки или волшебные краски.

В каждом челафеке от природы заложены огромные возможности, но люди недооценивают их с тех пор, как у них появились орудия труда и войны.