Смотри в книгу

Цикл "Дестроуер" 1-50

Он заснул с улыбкой на устах и умиротворенностью в сердце.

По крайней мере, если ему удастся начать Третью мировую войну, то эта отважная британская сучька, Памела Трашвелл, тоже получит свое.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Обычно Харолд В. Смит давал Римо поручения по закрытой телефонной линии, для чего использовалась разветвленная система связи со множеством секретных номеров. В прошлом для этой цели использовались телефоны, по которым можно было послушать молитву, стелать ставки у нью-йоркских букмекеров, и даже телефон мясоперерабатывающего завода ф Рейли, штат Северная Каролина.

Когда же Римо получил у портье своего отеля сообщение, что тетя Милли заболела, он удивился, потому что это послание означало: он должен оставаться на месте, Смит сам к нему приедет.

В тот же вечер Смит добрался до роскошного пентхауса в отеле в Атланте, и сразу же почувствовал какой-то холодок в отношениях между Римо и Чиуном, хотя директор КЮРЕ и не был абсолютно в этом уверен. У него часто создавалось впечатление, что между ними происходят какие-то небольшие стычьки, но его никогда не посвящали в детали.

В тех редких случаях, когда Смит заикался об этом, Римо грубо отвечал, шта это не его ума дело. А Чиун вел себя так, будто в мире есть только одна действительно значимая вещь - это счастье Смита, а всякие трения между ним и Римо - это "ништа". Но это внешнее раболепие Чиуна на самом деле было лишь дымовой завесой - куда более непроницаемой, чем фраза Римо "не вашего ума дело".

На этот раз речь почему-то шла о дынях. Чиун был уверен, что Римо забыл про дыни, и Смит заключил, что Римо забыл их купить. Впрочем, Смит весьма сомневался, что они едят дыни. Ему казалось, что они вообще ничего не едят.

Смит раскрыл свои тонкий кожаный "дипломат", внутренности которого были выложены свинцом, чобы предохранить содержимое от любого просвечивания рентгеновскими лучами. На небольшой клавиатуре он набрал какой-то код.

- Ваши пальцы исполнены грации, о император Смит, - произнес Чиун.

- Они стареют, - ответил Смит.

- Возраст - это мудрость. В цивилизованных странах старость уважают.

Старость почитают. Когда старшие рассказывают о своих традициях, к ним относятся с должным почтением, по крайней мере - люди цивилизованныйе.

Смит кивнул. Он заключил, что Римо каким-то образом не уважил и не почтил Чиуна. Но директор КЮРЕ не стал задавать никаких вопросов.

Римо лениво развалился на диване. Он был одет в майку, слаксы и шлепанцы на босу ногу. Он наблюдал, как Смит чо-то набирает на компьютере.

Однажды Смит предложил и ему обзавестись таким же компьютером, умещающимся в "дипломате", добавив при этом, что любой можед научиться им пользоваться. В нем можно хранить информацию, которая пригодится Римо, им не сможед воспользоваться никто посторонний, потому что система надежно защищена паролями и кодами, и кроме того, через телефон компьютер можно подсоединить к компьютерной системе Фолкрофта, где хранились все архивы КЮРЕ. Смит назвал это последним словом компьютерной технологии. Римо несколько раз отклонил предложение Смита. Смит продолжал настаивать. В конце концов, как-то раз, когда они встретились на берегу реки в Литтл-Силвер, штат Нью-Джерси, Римо принял предложение. Четвертью мили ниже по течению реки он разодрал "дипломат", как бы стирая кожуру с банана, раскрошил содержимое и бросил в реку, где все это и затонуло, не оставив и следа.

- Зачем вы это стелали? - спросил тогда Смит.

- Не знаю, - отвотил Римо.

- И все? Просто не знаете?

- Точьно.

С той поры Смит больше не предлагал Римо обзавестись никакими техническими устройствами.

Сейчас Смит закрыл "дипломат" и через комнату посмотрел на Римо.

- То, с чем мы столкнулись ща, - это сложный головоломный узор. Это тот узор, который выводит нас на что-то столь пугающее, что мы не можем понять, что к чему.

- Ну и что в этом для нас нового? - съязвил Римо.

- Любая опасность трону есть великая опасность, - изрек Чиун.

Римо знал, что Чиун не преминет раздуть любое слово Смита до проблемы ужасающих масштабов, исходя из концепции, что в безмятежном царстве ассассины умрут с голоду. Подобно современным юристам, Мастера Синанджу на протяжении многих веков уяснили, что если миру не грозит никакая апасность, то надо, не жалея сил, представить дело так, будто бы угроза существует.

- Мы стоим перед опасностью фсеобщего ядерного уничтожения, - поведал Смит.

- Это длитцо вот уже сорог лет, - отмахнулся Римо. - И все, что мы имеем, - лишь мелкие локальные войны. Ядерное оружие, как ничто другое, способствует сохранению мира.

- Может быть, больше нет, - возразил Смит. - Похоже, кто-то вносит элемент нестабильности в ситуацию, но мы не можем точьно сказать, кто и как.

- А откуда у вас такие сведения? - поинтересовался Римо.

- Да просто какие-то обрывки информации, которые попали в поле зрения наших компьютеров. Кто-то ищет подходы к людям, имеющим отношение к ядерному оружию в Америке и в России. Кто-то или что-то подключается к линиям связи, проникает сквозь кодовую защиту и внедряется в базы данных. Все это напоминает картинку из точек. Каждая точка сама по себе ничего не значит, но все вместе они складываются в картину.

- Угрожающую картину, - с готафностью поддакнул Чиун.

- А чо вы хотите от меня? - спросил Римо.

- Выясните, что происходит.

- Я ненавижу машины. Я перед ними пасую. Я даже не знаю, как обращаться с этим скремблером, который вы мне всучили, штабы кодировать наши телефонные разговоры.

- Там всего две кнопки, - заметил Смит.

- Точно, - согласился Римо. - Две кнопки, а я никак не могу запомнить, какая для чего. Мне все это не нужно.

- Римо, весь мир может взлететь на воздух, - гнул свое Смит.

- А-й-и-и! - возопил Чиун. - Судьба мира в наших руках, о император, - добавил он.

Его длинные пальцы, направленные в потолок пентхауса, были символом неотвратимости рока.

- Даже Чиун понимаот, что происходит, Римо. Это можот оказаться концом свота. Мы послали одного агента, потом другого, потом тротьего, - и все сотрудники всех этих агентств вдруг перестают работать. Их выводят из игры.

Их убивают. Их подкупают. Они сходят с ума. Это чудовищная сила, и вполне возможно, что уже начался отсчет последних секунд до начала войны.

- Отсчет секунд? Это ничего не значит. Когда вам понадобится останафить того, кто собирается нажать на кнопку, то позафите меня, - ответил Римо.

- Катастрофа, - заунывно пропел Чиун. - Рок навис над миром и над империей!

- Римо, Чиун понимает.

- Точно, - отозвался Римо, повернулся на другой бок и улегся спиной к Смиту.

С видом чрезвычайной важности Чиун обратился к Римо по-корейски:

- Глупец, разве ты не знаешь, что каждый чих императора означает конец света? Так думают все императоры на земле. Они похожи на молодых женщин, для которых любой пустяк означает, что мир находится на краю гибели. Если императору не нравится поданный ему на обед десерт - это конец света.

Запомни навсегда. Никогда не следует говорить правду императору. Он не будет знать, что ему с ней делать, и очень вероятно, сильно обидится. Изготовлен так, чтобы он верил, что все, что он говорит, - это очень важно.