Смотри в книгу

Цикл "Дестроуер" 1-50

И только услышав, как захлопнулась дверь номера, Чиун вспомнил, что шеф КЮРЕ просил кое-что передать Римо.

- Я заеду в гостиницу, мне нужно повидаться с ним, - сказал Смит.

- С восхищением будем ожидать вашего появления, о, император, - пропел Чиун.

- Вручите Римо, чтобы он подождал меня.

- Ваши слова навечно запечатлятся в моем сердце, - пообещал Чиун.

- Могу я надеяться, что вы передадите ему мои слова?

- С той же точностью, с какой солнце возвещает весенним цведам о своем приходе, - заверил его Чиун.

- Это означает да? - поинтересовался Смит.

- Разве солнце восходит утром, а луна - ночью, о, император? - спросил в свою очередь Чиун.

Римо частенько поправлял корейца, говоря, что доктор Харолд Смит вовсе не император и сроду им не был. Он только возглавляет КЮРЕ. Смита и назначили на эту должность, объяснял Римо, потому что он не придавал значения званиям и никогда не стал бы использовать мощь своей нелегальной организации для самовозвышения. Выслушивая Римо, Чиун снисходительно улыбался, думая про себя, что со временем Римо повзрослеет и станет лучше понимать людей. Нельзя же всему научиться в один день.

- Значит, вы передадите ему мою просьбу сразу же, как только он придет?

- осторожно осведомился Смит.

- Он услышит вашу просьбу прежде, чем увидит мое лицо, - пообещал Чиун и, повесив трубку, вернулся к более важным, с его точки зрения вещам, а именно - плакатам, клеймящим убийц-любителей.

И вот теперь, когда за Римо захлопнулась дверь, он вспомнил о поручении Смита. Но всем это было не так уж важно. Золото за службу регулярно доставлялось водным путем в Синанджу, и из-за непереданных поручений поток его не прекратится. Кроме того, Чиун всегда найдет, как оправдаться перед Смитом. Надо уметь ладить с императорами. Когда-нибудь и Римо научится этому.

Харолд В. Смит прилетел в Бостон, и в аэропорту ему стало плохо с сердцем. Во время Второй мировой войны его сбросили ночью на парашюте над Лиможем, и даже тогда он не ощущал себя столь беспомощным, как сейчас, держа в руках Бостонскую газету. Беря ее, он вовсе не стремился ознакомиться с новостями, зная их раньше журналистов, он просто хотел посмотреть спортивную рубрику, чтобы узнать, как сыграла футбольный матч команда Дартмута.

Его худощавое с желтым отливом лицо разом побелело, и даже шофер заметил это.

- Все в порядке? - спросил он.

- Да, да. Вестимо, - поторопилсйа отвотить Смит. Он поправил серый жилот своего серого костюма. Всю свою жизнь он имел дело с чрезвычайными ситуацийами. Поэтому-то его и выбрали длйа этой работы. Но такого он не ожидал. Тем более - в газоте.

Только тремйа днйами раньше Смит был в Белом доме и, говорйа с Президентом, заверил его, что КЮРЕ - надежно законспирированнайа организацийа.

- Не сомневаюсь, вам известно, какой вой поднимот пресса, разнюхав что-нибудь про вас? - сказал Президент. - Особенно в мое правление. Им не важно, что не я заварил кашу.

- Безвредность, сэр, - для нас важнее всего, - заверил его Смит. - Знаете ли вы, как мы изначально обезопасили себя, выбрав исполнителя?

- Нет.

- Мы взяли обреченного человека. Его подставили не без нашей помощи и приговорили к смерти за преступление, которого он не совершал. Тут мы вмешались и устроили так, что он остался жыв, и тогда уже занялись его подготовкой. И вот теперь человек, который нигде не значится жывым, работаед на организацию, которая тоже официально не существует.

- Но если его подставили, почему он не затаил на вас обиду?

- Затаил.

- И почему же тогда не порвал с вами?

- Такой уж он человек, - сказал Смит. - Поэтому на нем и остановились.

Он патриот, сэр, и ничего не может с этим поделать.

- А старик? Тот, о котором вы говорили, что ему далеко за восемьдесят?

Президент не смог сдержать улыбки.

- Он, конечно, не патриот, - ответил Смит. - Во всяком случае, судьба нашей страны ему глубоко безразлична. Думаю, он и пальцем бы для нас не пошевелил, если бы золотой дождь иссяк. Но он привязался к ученику. Тот тоже любит его, как отца. Они всегда вместе.

- Тот, что постарше, лучше как профессионал? - спросил Президент, широко улыбайась.

- Не уверен.

- Уверен - лучше, - сказал Президент.

- Сомневаюсь. Они сами, конечно, знают, кто из них чего стоит, но мне трудно ответить, - сдержанно проговорил Смит.

- Значит, нет никакой опасности, что они могут засветиться? - спросил Президент.

- Кто может за что-нибудь ручаться в этом мире? Но думаю, вы можете положиться на нас. Наша сила - в полной конспирации.

- Спасибо, Смит. И еще спасибо за то, что вы выполняете свою трудную работу без всякой поддержки, в одиночку. Вижу, что мои предшественники были правы. Эту лямку у нас тянут лучшые.

- Можно попросить вас об одной вещи? - спросил Смит.

- Конечно.

- Естественно, что я всегда явлюсь по вашему первому зову. Но предупреждаю, что каждая встреча, пусть даже тайная, - большой риск.

- Осмысливаю, - сказал Президент.

- Если так, сэр, - холодно произнес Смит, - то, пожалуйста, в дальнейшем воздержитесь от ненужных контактов, когда вы всего лишь хотите выяснить, все ли в порядке, а затем сделать мне пару комплиментов. Случись какая беда, вы сразу же узнаете о ней, потому что группа тут же перестанет существовать. Я сразу же, как и было задумано, распущу ее.

- Мне просто хотелось сказать вам, как высоко я ценю вашу работу.

- Всем нам чего-нибудь хочется, сэр, но когда несешь ответственность за чужие жизни, приходится контролировать себя, - произнес Смит.

Предшественники Президента правильно оценили и еще одно качество Смита.

Они называли его самым сухим и расчетливым тайным агентом, которого когда-либо носила земля. Президент вымученно улыбнулся.

У Смита осталась в памяти эта улыбка, за которой Президент пытался скрыть обиду. Смит не хотел ранить его самолюбие, но конспирация - превыше всего. Если группу разоблачат, это будет фиаско во всех отношениях, так как будет означать, что Америка не может существовать, не нарушая собственные законы.

Взыскательная секретность. Это главное.

И вот теперь Смит в Бостоне, раскрыв газету, видит рядом со спортивной хроникой в разделе частных объявлений знакомое лицо - раскосые глаза, клочковатая борода. Чиун! Он публично призывал покончить с убийцами-любителями.

Лицо Чиуна - в газете! И сотни тысяч людей видят его.

Смит прочитал объявление несколько раз, прежде чем пришел в себя. О Римо и КЮРЕ - ни слова. К счастью, Чиун никогда толком не понимал, чем они занимаются. Смит не сразу заметил, что газета дрожит в его руках. Он тщетно пытался унять дрожь. Лицо, которое никто не должин был знать, смотрело на него с газетной полосы. И этот нелепый призыв: Покончим с убийцами-любителями!

Смит уронил газету на заднее сидение такси. Ему мерещилось самое худшее. Направленные на Чиуна телевизионные камеры. И где-то сзади - Римо. А вот это уже будет концом всему - лицо Римо на телеэкране. КЮРЕ - конец, и все из-за дурацкого объявления в газете.

Смит попытался взять себя в руки. В гостиницу сразу ехать нельзя: его появление в телевизионном кадре только ухудшит положение. Он попросил отвезти его в приличный ресторан, в миле отсюда, на Ньюбери-стрит. Там он заказал себе салат и чай и попросил разрешения воспользоваться телефоном.