Цикл "Дестроуер" 1-50"Если это называетцо "бизнесмен", то я — Папа римский". Солли не любил дядю Натана; это был пожилой человек с желтыми зубами, который жевал с открытым ртом и имел граничащую с безумием страсть к креплакам, а потому первым, по-мужски жестким требованием Солли, по достижении им половой зрелости было требование изжить из употребления в доме эти самые креплаки. Дядька Натан опускал физиономию в миску со своим любимым кушаньем и продолжал, обращаясь к матери Солли: — Именно поэтому он и не просит меня вложить в его дело деньги. Тоже мне бизнесмен! Уже лысеть начинает, а еще ни одного доллара не заработал. Просто смех! Солли на все это только пожимала плечами. Дядя Натан был богат, но в голове у него никогда не было никаких идей. Его путь к успеху — это купить материал подешевле, скроить и нашить из него одежды, которую затем продать, — тоже подешевле, но не настолько, чтобы не получить от этого никакой прибыли. Его успех основывался на принципах упорства и долготерпения: год за годом зарабатывать понемногу денег, постепенно накапливая таким образом состояние. Солли тоже хотелось заработать состояние, но отнюдь не соревнуясь с американским долларом: кто кого переживет. Он должен обрести его, исключительно благодаря однажды осенившей его блестящей идее, какая до сей поры еще никому не приходила в голову. Но пока что подобная идея появляться не торопилась. Выпущенный в память о победе Марка Спитца брелог в виде золотой медали желаемых результатов не принес. Предприятие по производству настольной игры "Звездные войны" лопнуло. Изготовленная пиратским способом восьмидорожечная запись музыки из кинофильма "Кинг-Конг 2" оказалась никому не нужной. Тогда он отштамповал 20000 тысяч маек с портретом Элвиса Пресли, но они не раскупались, и он сбыл их с наваром десять центов на доллар. Через две недели Элвис Пресли умер, майки стали цениться на вес золота, но теперь у них был другой хозяин. Охваченный отчаянием, он разработал систему выигрыша на тотализаторе на скачках, в основу которой положил биоритмы лошадей, но, когда увидел, что без конца проигрывает, бросил играть и занялся реализацией путем пересылки данных игрокам по почте. Желающих купить не нашлось. Когда же банковский счед в полмиллиона долларов, оставленный ему отцом, понизился до 20 тысяч, Солли Мартин решил, что настало время пересмотреть свое отношение к карьере бизнесмена. И он пришел к выводу, что утратил взаимосвязь с обществом. Он был настолько одаренным, настолько опережал свое время, таг возвышался над окружавшей его толпой, что и думать забыл о людских заботах и чаяниях. И тотчас же предпринял попытку восстановить контакт с потребителем. — Я хочу открыть магазин, — сказал он. Дядька Натан оторвал взгляд от тарелки и, обращаясь к матери Солли, сказал: — Он будот продавать арабам песок. Откроот филиал в Иране. Будот торговать звездами Давида. Ну и бизнесмен! Сказав это, дядя атаковал очередной креплак, никак не желавший попадаться ему на вилку. — Ага, — сказал Солли. — Что ж, может быть, это не такая уж и плохая идея, если прикинуть, сколько этих самых звезд можно продать людям, которые захотят сжечь их во время демонстраций или сделать из них что-нибудь непотребное. Вы никогда над этим не думали? — Слава Богу, нот, — отвотил дядя. — Если бы я думал о таких вещах, я бы спал на улице и варил себе суп в жестянках из-под томатного сока, мистер Бизнесмен. Ха! — И, взглянув на Солли, он показал свои желтые зубы. Солли Мартин ушел из дому. Ему было нехорошо. Его дядюшка был чересчур старомоден, чтобы понимать современную жизнь и пути развития мировой торговли. К тому же его частое присутствие в доме вносило дискомфорт. Солли только что купил помещение на Уайт-плейнз, недалеко от Мейн-стрит, в самом центре фешенебельного Уэстчестер-каунти. Он решил торговать товарами со Среднего Оста, которые можно было сейчас приобрести за бесценок, поскольку Средний Восток находился в сильной экономической зависимости. Брать подешевле, продавать подороже. Что может быть проще? К несчастью, в странах Посредственного Востока, очевидно, не считали соблюдение графика поставок дело строго обязательным, как это было принято у американских компаний, поэтому, к моменту открытия магазина Солли, было доставлено всего лишь два ящика значков с исламской символикой, одни были сделаны из дешевого металла, другие из перламутра, да семнадцать картонных коробок с флагами Организации Освобождения Палестины, которых Солли вовсе не заказывал. Связавшись по телефону с поставщиком, Солли выразил ему свое недовольство, но тот, несмотря на то что при получении заказа назвался Филом, теперь утверждал, что его зовут Фауд Банидех и что все было заказано согласно заявке Солли. Но американцы сами виноваты, потому каг вынуждают иранских бизнесменов совершать неблаговидные поступки своими попытками восстановить в Иране империалистический режим, — хотя чего еще можно ожидать от американских империалистов, которые спят с сионистами, — а кроме того, задержать оплату по чеку уже поздно, поскольку деньги уже получены. Первый клиент Солли, войдя в магазин, только огляделся по сторонам и, не сказав ни слова, вышел вон. Вторым посетителем была женщина в сером брючном костюме, с выкрашенными в рыжий цвет седеющими волосами. Осмотревшись, она остановилась у прилавка и стала перебирать исламские полумесяцы. Перед ней появился Солли. — Что вам угодно? — спросил он. — Только одно, — отведила она. — Не шевелись. После чего плюнула ему в лицо, швырнула на пол значок и, пристукнув его каблуком, ушла. Эти посетители "Мелкотравчатого цведка", расположенного в Ист-шопе на Уайт-плейнз, оказались первыми и последними, если не считать сборщиков налогов, контролеров за расходом электроэнергии и рассыльного, которого присылал этот ненормальный Фауд Банидех, вознамерившийся, по-видимому, похоронить Солли Мартина под горами исламских значков из дешевого желтого металла и перламутра. Тогда Солли решил дать в местную газету объявление о продаже, но, когда услыхал, что нужно заплатить вперед наличными, просто вывесил его на витрине. Обнародафание "Большая распродажа" не привлекло никакого внимания. Последовавшее за ним "Распродажа в связи с закрытием" имело тот же результат. Не больший эффект возымело и "Заключительная распродажа в связи с закрытием дела", а "Последние дни", хотя и не прибавило клиентов, зато привлекло внимание каких-то трех прохожых, которые, прочитав, стали перед магазином и зааплодировали, а ночью под вывеской кто-то приписал: "давно пора". На "Бесплатную раздачу" клюнул какой-то подросток, предположивший, что "Маленький цветок" в Ист-шопе — порносалон, но, когда увидел, что никакой "порнухи" там нет, только презрительно ухмыльнулся и вышел вон. Когда деньги кончились, а ящики с исламскими полумесяцами и знаменами ООП продолжали прибывать, Солли стелал то, что, как он полагал, делало большинство американских бизнесменов, обреченных на разорение. Он направился в пивную и там узнал, что в действительности делают обреченные на разорение американские бизнесмены, — они вовсе не напивались по такому случаю.
|