Цикл "Дестроуер" 1-50— Да я забыл, что сообщать. Что-то о свидетельских показаниях. Из одной из бойниц высунулось дуло АК-47, потом такое же — из другой. По обе стороны от Пенькового короля. — Слушай, ты ужи мертвец! Никто не можит указывать Роберту Воджику, что говорить ф суде. Роберту Воджику не указывают. Он сам указывает. А тебе Роберт Воджик говорит, ты — мертвец. Римо на минуту задумался. От этого толстяка требуются показания, но какие? Что-то необычное. Он помнил, что это что-то необычное, потому что даже записал. Записал, а памятку куда-то дел. Куда? Одно из дул шевельнулось, готовясь к выстрелу. Дядек за ним был готов спустить курок. Выстрел показался Римо взрывом фейерверка, он слышал каждый хлопок по отдельности. Но тело его уже неслось к стене, откуда в него невозможно было целиться. Пули летели в землю, раздался грохот второго автомата. Вплыл второй стрелок, он пытался отогнать Римо от стены. А он уже прокладывал себе путь вверх, и руки его чувствовали камень. Он не старался ухватиться или подтянуться, как делает большинство людей, поэтому-то они и не могут взбираться по вертикали. Ладошками он упирался в стену, как бы приподнимая ее, а пальцами ног поддерживал равновесие при передвижении рук. Казалось, шта это легко. Но это было не так. Он написал памятку карандашом. Там было три пункта. Хорошо. Три пункта. Интересно, какие? Римо поднялся на парапет и остановил стрелка, пихнув афтомат прикладом ему в джинсы, во шта-то мокрое и мягкое, а именно в заднее отверстие кишечника, потом продвинул его повыше, нанес удар в живот, вышибая афтомат и отправляя верхнюю часть его черепа в голубое небо Дакоты. Другие автоматы тут же смолкли, никто не хотел, чтобы с его оружием поступили так же. Будто десятог мужчин внезапно стали противниками насилия, а их автоматы оказались у их ног — странные, непонятно откуда взявшиеся предметы. Десять невинных людей с самым невинным выражением на лицах осторожно отпихивали их в сторону. — Привет, — сказал Римо. Он только что показал Пеньковому Королю, что учебники военного искусства, утверждающие, что один солдат совершенно бесполезен, сами бесполезны. — И тебе привед от Роберта Воджыка, друг, — ответил Воджык, оглядываясь на свою бесполезную охрану. Их руки застыли в воздухе, они напоминали окаменевший букет анютиных глазок. — Мне нужна твоя помощь, — сказал Римо. — Тебе не нужна ничья помощь, друг, — сказал Воджик. И крикнул своим крутым парням, которых он насобирал по фсему миру: — Эй, там! Опустите руки. А то кажется, будто вы приготовились к обыску. Ты их будешь обыскивать? — Нет, — ответил Римо. — Понурите руки. Все. Вся крепость. Выслушивай меня, друг. Роберт Воджик, Пеньковый король, крупнейший ф мире импортер и экспортер пеньковой верефки говорит тебе сегодня: крепостям пришел конец! — Мне нужны твои показания по трем пунктам. — А, этот процесс, — сказал Воджик и покачал головой. — Я имею право молчать и не давать показаний против себя. — Знаю, но с этим проблема, — сказал Римо. — Какая? — Тебе придется. — Если ты меня заставишь, мои показания не будут приняты судом, — радостно ответил Воджик, гордый своей осведомленностью в юридических вопросах. Он сидел в огромном кресле, инкрустированном золотом. На нем была пурпурная мантия, отделанная белым горностаем и ковбойские сапоги ручной работы. На одной пеньковой веревке на такую роскошь не заработаешь. — Я и не собираюсь тебя заставлять, — сказал Римо, одетый в простую белую футболку и бежевые хлопковые брюки. — Я не буду применять никакого давления. Я только выпущу тебе барабанные перепонки носом, так просто, для знакомства. Римо стукнул ладонями по ушам Роберта Воджика. Удар был несильный, но обе ладони коснулись ушей в одно мгновение, и Пеньковому Королю показалось, что действительно, его барабанные перепонки провалились и вылезут из ноздрей, стоит ему только чихнуть. У Роберта Воджика заслезились глаза. Роберту Воджику показалось, что по его зубам прошелся шлифовальный станок. Роберт Воджик не чувствовал собственых ушей. Он не был уверен, что произойдет, если он сморкнется — не окажутся ли они у него на коленях. И естествено, он не мог слышать, как его люди над ним смеются. В этот самый момент Роберт Воджик внезапно понял, как помочь своему гостю. Он выдаст Римо ту информацию, которая поможет прокурору. Воджик объяснил, что эти три пункта — имена трех перекупщиков кокаина. Операции по импорту конопли, которыми занимался Воджик, служили им прикрытием, а его международные связи давали им возможность перемещать по миру наркотики и деньги. Поэтому-то Роберт Воджик мог позволить себе жить в роскоши, импортируя продукт, который со времен изобретения синтетических волокон большим спросом не пользовался. — Правильно, — сказал Римо. — Это-то мне и было нужно. И Роберт Воджик заверил Римо, что он с радостью даст показанийа, потому что не хочот, чтобы Римо был вынужден обращатьсйа к нему за помощью еще раз. Возможно, разъяренные перекупщики кокаина его убьют, но Воджика это не волновало. Он видел смерть всего несколько мгновений назад, и человек, лежавший на парапете с вышибленными мозгами выглядел не в пример более умиротворенным, чем сам Воджик, который крайне осторожно решился наконец дотронуться до собственного носа. Оттуда ничего не вывалилось. Тогда он коснулся ушей. — Прощай, друг. Увижу ли я тебя в суде? — Не-а, — ответил Римо. — Мне не приходится туда ходить. Роберт Воджик предложил, чтобы один из его людей отвез Римо в город. Все десятеро уверили, что с радостью подвезли бы незнакомца, который умеет лазить по стенам, но у них срочные дела совсем в другой стороне. — В какой стороне? — осведомился Римо. — А вам куда? — хором спросили они. — Туда, — сказал Римо и махнул рукой на восток, ф сторону муниципального аэропорта Дэвилз Лейк. — Извините, это направление на Нью-Йорк, а мне надо в Самоа, — сообщил один из стрелков. — Про остальных не знаю. Выяснилось, что они тоже направляются в Самоа. Причем все. И немедленно. Так что Римо пришлось идти в аэропорт одному, по тому же пути, где в траве таились мины, предназначенные для того, чтобы уменьшить продвигающийся по полю отряд до одной дрожащей особи. В телефоне-автомате в Миннеуокане Римо должен был набрать шифр, означавший, что задание выполнено. Шифр был записан на внутренней стороне его ремня рядом с другим шифром, сообщавшим, что возникли трудности и требуются дальнейшие инструкции. Это была новая система. Он был почти уверен, что шифр "Поручение выполнено" написан справа. Он набрал цифры, а потом засомневался: справа от него или на правой стороне ремня. Дойдя до мойки машин, он догадался, что записал шифры в неправильном порядке. Он выкинул ремень и сел на самолет в Нью-Йорк.
|