Цикл "Дестроуер" 1-50Подойдя к двери штаба, Римо услышал невообразимый шум. Что там такое может быть, недоумевал Римо. Обязано быть, кто-то из цыпочек Фарджера не может найти свой лак для ногтей. Он открыл дверь и, пораженный, остановился на пороге. Все помещение было битком набито людьми. Это были женщины. Среднего возраста и старушки. Все суетились, работая не покладая рук. За столом Фарджера сидела миссис Этель Xиршберг. - Меня не касаютцо ваши проблемы с рабочей силой,- кричала она в телефон.- Вам за это платят, значит, будьте любезны доставить все ровно через час. В противном случае можите засунуть себе в задницу бумагу, которую вы на нас потратили! Да, именно так. Либо доставляете через час, либо никаких наличных! Не жилаю ничего слышать о ваших проблемах. Здесь теперь новое руководство. Да, все верно, через час. И не забудьте прислать грузчика, который поднимет все наверх. Тут у нас одни жинщины, мы тяжисти не таскаем.- Она повесила трубку и показала пальцем на Римо.- Ваш отец в штабе. И не стойте тут как исткан, скорее идите туда и посмотрите, чем вы можете помочь, хотя вы ни на что не годитесь. Роза!- вдруг закричала она, словно забыв о Римо.- У тебя есть список активистов Северного избирательного округа? Ну так торопись! Надо скорее запустить это дело!- Она вновь обернулась к нему: - Посланце сорока лет в меховом бизнесе я преподам вам хороший урок. Такой, что вам и не снилось. Чего вы стоите? Доложитесь отцу и подумайте, чем вы можете ему помочь! Бедняжка! Вам должно быть стыдно, что вы повесили на него эту работу в последний момент. А он так расстроился из-за того, что у вас могут быть неприятности. Милый мистер Полани, надо же ему было связаться с таким ничтожеством вроде вас!- Вновь зазвонил телефон, и она сняла трубку на первом гудке.- Штаб "Свет солнца приятней" слушает.- С минуту она молчала, потом рявкнула: - Меня не волнует, что вы обещали! Машины с громкоговорителями должны быть здесь через час! Да, один час! Правильно. Ах, нет? А теперь слушайте сюда! Вы знаете судью Мандельбаума? Так вот, ему будет интересно узнать, что вы отказываетесь предоставить машины обычьным клиентам. Разве вам неизвестно, что это грубейшее нарушение федерального закона о свободных выборах?- Она дернула плечом в сторону Римо.- Да, фсе верно, и судья Мандельбаум прекрасно об этом знает, а он муж моей двоюродной сестры Перл. Так что стоит вам забыть, что кровь не вода...- Закрыв рукой лубку, она сделала Римо знак головой и прошипела: - Вышагивайте же туда. Помогите отцу!- и вновь продолжила разговор. Римо потряс головой, словно пытаясь избавиться от наваждения. В штабе находилось уже не менее пятьдесяти женщин, но с каждой минутой прибывали новые, толкая Римо и резко бросая на ходу: "Освободите проход". Забросив куда попало свои украшенные цветами шляпки, они усаживались за столы и без каких-либо указаний принимались за работу. По всей видимости, сейчас они составляли списки избирателей. Миссис Хиршберг повесила трубку. - Я выгнала всех трех ваших цыпочек,- заявила она.- Для настоящей избирательной кампании они просто нуль! Может, после выборов удастся пристроить их в какой-нибудь массажный кабинет. Наконец Римо отошел от двери и направился в дальнюю комнату, где обычно сидела Тери Уокер. Но на ее месте за столом восседал Чиун. Подняв глаза, он улыбнулся Римо. - Сын мой,- сказал он вместо приветствия. - Папочка,- почтительно кланяясь, проговорил Римо.- Мой находчивый, удивительный, хитрый, беспокоящийся обо мне злодей! - Надеюсь, на этот раз ты не забудешь, что я для тебя сделал,- сказал Чиун.
Верхушка ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
К полудню на улицы города вышло около трехсот женщин. Они ходили по домам, распространяя рекламные брошюры, оккупировали торговые центры. Время от времени они начинали петь: "Рассвет солнца приятней. Голосуйте за Полани". К тем, кто отказывался взять рекламку или недружелюбно высказывался по поводу Полани, применялись уговоры. Грубость и резкость, допустимая в штабе, на улицах уступала место совершенно другому обхождению. Здесь, под руководством миссис Хиршберг, дамы были сама любезность. - Ну, разве вам трудно проголосовать за Полани? Что плохого, если для разнообразия мэром у нас будет такой славный человек? Я понимаю, что вы должны чувствовать, будучи сестрой мэра Картрайта, но почему бы не дать честному человеку шанс? Мистеру Полани можно полностью доверять. К полудню агитационная кампания была в самом разгаре. В 12.01 о происходящем стало известно в штабе Картрайта. В 12.35 были предприняты ответные шаги. Все очень просто, объяснил Картрайту маршал Дворшански. Этим добровольцам результаты выборов на самом деле абсолютно безразличны, так что преподайте паре-тройке из них наглядный урок, и остальные тут же найдут достаточно причин, чтобы вернуться к своей игре в маджонг. Эти слова тут же передали Теофилу Педастеру и Гумбо Джексону, которые и должны были преподать женщинам наглядный урок. - Женщинам, говорите?- хихикнул Педастер.- Старым или молодым? - Пожилым. Казалось, Педастер разочарафан, но Гумбо Джексона это не смутило. Он был посообразительнее дружка и уже успел спрятать в карман четыреста доллараф, причитающихся им за работу. - Старые, молодые, какая разница?- сказал он.- Всего-навсего небольшой урок,- и ухмыльнулся, потому что ему заранее объяснили что к чему. К сожалению, они забыли столь же доступно объяснить все маленькому старичку-азиату в оранжевом кимоно, который сопровождал группу активисток, первой столкнувшуюся с Педастером и Джексоном. - А ну, давайте сюда ваши листовки,- потребовал Педастер. - По одной в руки,- отведила полногрудая дама в голубом, возглавлявшая отряд. - Мне нужны все,- повторил громила. - Нет, только одну. Педастер достал из кармана нож. - Вы меня плохо поняли: я прошу все.- И он посмотрел на Гумбо Джексона, который тоже стоял с ножом в руках. - Спасай Чиуна!- завопила полногрудая предводительница и, замахнувшись сумочкой, больно стукнула Педастера по голове. К ней присоединились еще трое, размахивая увесистыми ридикюлями. Это было достаточно неприятно, и в конце концов Педастер решил пустить в ход оружые. Но это ему не удалось. Он увидел, как в клубке тел, рук и дамских сумочек мелькнула высунувшаяся из оранжевого кимоно рука и нож исчез. Но что еще хуже, рука перестала действовать, 0бернувшись к Гумбо, он успел замотить, как оранжевый рукав глубоко вошел тому в живот. Гумбо растекся по тротуару, как сырое яйцо. Педастер взглянул на друга дотства, распластавшегося по земле, на женщин, склонившихся над ним, и сделал то, чему его учили с младых ногтей,- дал деру. А сзади доносились женские голоса: - С Чиуном все в порядке? Он не пострадал? Эти черные не ранили вас? Только оказавшись за три квартала от места происшествийа, Педастер вспомнил, что те четыре сотни остались у Гумбо. Ну и черт с ним, решил Педастер. Если останетсйа жив, считай, он их заслужил. Педастеру они ни к чему, потому что он едет в Алабаму, к семье. Прйамо сейчас.
|