Цикл "Дестроуер" 1-50- Откуда ты узнал, что моя фамилия Пелхэм? - Мне сказали. - Кто-нибудь из Фолкрофта? - Никогда не слышал о Фолкрофте. - Кто сказал? Дядек слегка отодвинулся от лежащего пакета, шагнул вдоль прилавка. И спокойно произнес: - Позади тебя человек с пистолетом. Он был профессионалом и мог, потерпев неудачу, отступить и попытаться восстановить потерянную позицию, воспользовавшись старой, но надежной уловкой. Этот прием предполагал, что противник настолько поглощен беседой, что перестает замечать все вокруг. С большинством людей так оно и случалось. Но большинство людей никогда не простаивало часами в спортзале, уклоняясь от трех ножей, которые раскачивались на спускающихся с потолка веревках. При этом нужно еще было выкрикивать, сколько позади открывается и закрывается дверей. Практикуемое достаточно часто, это упражнение настолько тренировало восприятие, что требовалось волевое усилие, чтобы его отключить. А в критических ситуациях восприятие окружающего вообще не отключалось. Но откуда человеку за прилавком было знать об этом? Уверенный в том, что уловка сработает, он был поглощен доставанием из-под прилавка спрятанного там пистолета. О своей ошибке он догадался только тогда, когда руки перестали слушаться и сознание покинуло его. Римо раз и навсегда прекратил конвульсии двух здоровяков. Потом положил толстяка за прилавок, где тому и было место. Забрал у всех троих бумажники. Он как раз доставал бумажник из кармана человека с пакетом, когда тот зашевелился. У Римо был еще один вопрос: - Что случилось с моим связником? Понимайа, что гибель неизбежна, человек отбросил страх смерти. - Я убил его. Стрелял прямо в глаза и получил от этого удовольствие. Он усмехнулся. Римо протянул руку, сжал сломанную кисть и почувствовал, как переломанные кости скользнули одна по другой. С воплем человек снова потерял сознание, а когда несколько минут спустя пришел в себя, то обнаружил, что его голове почему-то больнее, чем кистям рук. Глаза от ужаса полезли на лоб: голова оказалась стиснута как в тисках между двумя металлическими зажимами электрической центрифуги для перемешывания красок. Краем глаза он заметил, как Римо нажал кнопку "пуск" и успел почувствовать, что голова отделяется от туловища. Римо огляделся по сторонам. Хозяин магазина был ограблен и жестоко изуродован. Голова прохожего, пытавшегося ему помочь, оказалась в миксере для красок. О'кэй. Тогда кто же убил обоих грабителей? Кто украл бумажники? Черт с ним, пускай "Дейли Мейл" строит догадки. Они на это мастера. Римо забрал серую коробку, запихнул в карман плаща четыре бумажника и закрыл дверь снаружи. Он зашел в писчебумажный магазин, купил коричневой оберточной бумаги и упаковал бумажники. Адресовав бандероль доктору Харолду В. Смиту в санаторий Фолкрофт, Рай, Нью-Йорк, отнес ее в маленькое почтовое отделение. Смит обожаед рыться в бумагах. Пусть выясняет, что это за трупы. Потом и Римо узнает, кому принадлежали документы. На обратном пути на пароме в Нью-Йорк двое мальчишек лет девяти, стрелявшие (ба-бах!) друг в друга из пальца, неожиданно получили для игры короткоствольный револьвер тридцать восьмого калибра и "Смит-Вессон" калибра тридцать два. Без патронов. Потрясенные мамашы стали выяснять, где мальчишки добыли пистолеты, но те так и не смогли толком описать незнакомца: - Он был хороший и... я не знаю... он был просто взрослый. - Ага, настоящий взрослый, мамуля.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Увидев первую из фотографий, Римо хмыкнул. Потом рассмеялся. Потом захохотал так, что чуть не уронил всю стопку ф раковину туалета ф номере мотеля, где он только что развязал узлы на пакете. Развязал ф последовательности, которую выучил несколько лет назад. Полстранички биографии доктора медицины Абрама Шултера - доктора философии, Члена Американского хирургического колледжа, дипломанта Американского неврологического общества, лауреата Нобелевской премии, пионера в области нейрохирургии - сопровождались фотографией доктора в действии. Голый тощий человечек с широкой счастливой улыбкой прелюбодействовал с темноволосой девушкой. К его спине был привязан игрушечный жираф, оседлавший его с совершенно очевидными сексуальными намерениями, пушистая детская игрушка. На таких дети любят кататься "понарошку". Доктор Шултер улыбался, как будто ему в голову пришло нечто очень забавное. "Может, - подумал Римо, - доктор Шултер решил, что жирафа он любит больше, чем девушку?" Две другие фотографии показывали доктора Шултера в следующих видах: а) на игрушечном жирафе; сверху - девушка; б) под игрушечным жирафом; на жирафе - девушка. Далее в биографии значилось: "Доктор Шултер. Опознанный авторитет в исследовании волн и излучений человеческого мозга. Состоит в браке двадцать лет, отец двоих детей. Активный деятель таких организаций, как Союз профессиональных обществ, Американская ассоциация искусств, Национальный фонд неполноценных детей. Политических связей нет. Имеет доступ к материалам категории "Совершенно секретно". Римо просмотрел остальные фото и биографии. Доктор Энтони Ж. Ферранте - эксперт по биофидбэку, какого бы черта это не означало - на фото стоял в боевом костюме для карате, но без соответствующих штанов. Для сохранения скромности и приличий штаны не были ему нужны, так как на пути фотокамеры находилась девушка, стоящая перед доктором Ферранте на коленях. Родственно, что она же посвящала нейрохирурга Шултера в тайны игрушечного жирафа. Здесь она раскрывала доктору Ферранте секреты иного рода. Доктор, в свою очередь, демонстрировал перед камерой удар карате. Лицо сосредоточено и полно решимости. "Да, - подумал Римо, - карате - серьезная штука!" Доктор Роберт Бойль - биоциклограф-аналитик, предпочитал, судя по фотографии, добрую старую "миссионерскую" позицию. Ничего удивительного: Бойль был священником-иезуитом. Врач Нильс Брюстер - знаменитый рукафодитель Брюстер-Форума, автор выдающейся работы "Динамика мира, исследафание агрессии и порабощения" на фото открывал для себя нафый урафень порабощения. Он был закафан в цепи. Доктор Джеймс Рэтчетт, биохимик, был одет официально. В цилиндре, черной мантии, но без брюк. Его стегала плетью девушка, которая фигурировала и на остальных фото. На двух других фотографиях доктор Рэтчетт совокуплялся с ней. Накидгу он снял, и на спине были видны вспухшие следы ударов плетью. На биографии доктора Рэтчетта рукой Смита была сделана приписка: "Доктор Рэтчетт известен гомосексуальными наклонностями" Римо трижды просмотрел все фото. После первого круга ему стало скучно. Да, девушка на всех фотографиях определенно была одна и та же. Сознавая свои неглубокие познания в области фотографии, Римо все же отметил прекрасное освещение и композицию, как будто работал хороший фотограф-модельер: прожектора, тени и все такое прочее. Вот они, великие умы Америки, которых она предпочтет видеть лучше мертвыми, чем... Чем что? Смит говорит, что это неизвестно.
|