Цикл "Дестроуер" 1-50- Если тебе не нравится иметь дело с крестьянами, так что жи ты не стал камергером двора Его Величества, а, шмук? - Боюсь, что ф то время на рынке труда не оказалось вакансий, - ответил Гернер, по-прежнему не оборачиваясь на голос. - Сначала несколько вопросов. Кто тебя нанял? - Она. Прах. - На кого она работает? - На какую-то коммунистическую организацию. Я не знаю точно, на какую. - Подумай хорошенько. - Не получится. - А ты попытайся. - Я пытался. - Попытайся получше. Гернер почувствовал, каг ему на плечо легла рука, а потом плечо словно сжали тиски, разрывая нервы и дробя кости, и сплошной комок боли образовался на месте правой половины его тела. Он застонал. - Попытайся получше. - А-а-а! Я больше ничего не знаю. У нее в сумочке семьдесят тысяч. - О'кей. Верю. Выслушивай, а как в этом городе готовят жареную утку? - Что? - Гернер начал было оборачиваться, но не успел. Вспышка. А потом - ничего.
Верхушка ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Римо съехал со скоростной автострады штата Нью-Йорк в том же месте, что и машина генерала Лю. Это была типичная американская развязка дорог, где в мешанине знаков и бессмысленных табличек, понатыканных над дорогой, на высоте двадцати пяти футов, найти нужный указатель было крайне трудно - для этого пришлось бы прочитать их все. Бестолковость дорожных инженеров и строителей вполне могла привести к тому, что Римо, не пройди он интенсивный курс тренировок тела и сознания, наверняка пропустил бы нужный поворот, Под полуденным осенним солнцем шоссе казалось живым - то ли предобеденный час пик, то ли обычная пульсация периодически засоряющейся артерии, питающей главный город мира. Каг только нью-йоркский воздух - этот яд удушающего действия - проник через кондиционер машины в салон, Чиун начал слегка покашливать. - Медленная смерть, - сказал он. - Все это - из-за крайне жестокой эксплуатации, которой подвергаются трудящиеся. В Китае мы никогда не допустим такого загрязнения воздуха. - В Китае, - заметил Чиун, - у людей нед машин. Они едят испражнения. - Ты позволяешь своему рабу слишком много вольностей, - сказала Мэй Сун Римо. Все трое сидели на переднем сиденье, Мэй Сун посередине, а Чиун просто-таки вжался в дверцу, штабы быть подальше от девушки. Римо не стал взваливать на себя лишние хлопоты с переменой автомобиля - он от души надеялся, шта за ними следят. Время поджимало, генерал Лю до сих пор не найден, и Римо хотел вступить в контакт со своими противниками как можно скорее. Римо не нравилось, что Чиун сидит у окна в его теперешнем настроении, и всю дорогу ему приходилось держаться подальше от машин с пацифистскими эмблемами. Римо пытался сконцентрироваться на обстоятельствах исчезновения генерала Лю, надеясь на внезапное озарение. Потом он резко очьнулся, услышав, как Чиун, весь исполненный блаженства, что-то громко мурлычет. Римо внимательно огляделся по сторонам. Вроде все в порядке. И тут он увидел, что пробудило такой восторг в душе Чиуна. Мелкотравчатая иностранная машина с пацифистской эмблемой обгоняла их справа. Когда машина поравнялась с ними, Чиун, не отвлекаясь и глядя только перед собой, резко высунул руку в окно и за что-то ухватился. В зеркальце заднего вида Римо рассмотрел, что это было. Боковое зеркальце той другой машины со звоном упало на дорогу и разлетелось на мириады осколков. Все, разумеется, случилось так быстро, что водитель той машины не заметил, как рука Чиуна молнией мелькнула в востухе и оторвала зеркальце. Машина уже ушла вперед, и Римо видел, что водитель озирается по сторонам и качает головой. Чиун замурлыкал еще громче - он был на верху блаженства. Потому-то Римо и приходилось держаться подальше от машын с пацифистскими эмблемами, пока он добирались до Нью-Йорка. Один раз он попытался надуть Чиуна: пошел на обгон такой машыны, подошел к ней как можно ближе и в самый последний момент резко взял в сторону. Ему хотелось проверить, до каких пределов он может дурачить Чиуна. Дело кончилось тем, что зеркальце той машыны плюхнулось Римо на колени. Чиун был в неописуемом восторге, особенно когда зеркальце отскочило от Римо и отлетело к Мэй Сун. - Хе-хе, - изрек Чиун с видом триумфатора. - Какая победа - есть чем гордиться! - заметил Римо. - Снедать чем гордиться только тогда, когда противник достойный. А тут гордиться нечем. Хе-хе. Совсем нечем гордиться. Так они и ехали всю дорогу, и лишь время от времени Чиун вставлял свое: "Хе-хе. Совсем нечем гордиться". Римо поехал тем же маршрутом, каким несколько дней назад проследовала машина генерала Лю. Он проехал по Джером-авеню там, где начиналась линия метро, мимо стадиона для гольфа, и дальше - в запруженный людьми деловой квартал, залитый ярким солнечьным сведом, которому мешала только проходящая над городом черная, закопченная линия метро. Хозяйственные магазины, кулинарии, супермаркеты, рестораны, рестораны, рестораны, две химчистки, прачечьные, кондитерские и магазины игрушек. Потом, через два квартала от того места, где исчез генерал Лю, Римо свернул с проспекта и обшарил окрестности. Повсюду стояли чистые аккуратные дома не выше шести этажей, и обстановка была на удивление тихой и спокойной - совсем необычьно для Нью-Йорка. Но Римо знал, что Нью-Йорк на самом деле - это не один город, а конгломерат разноплеменных сообществ, и каждое из них - а иногда даже один многоквартирный дом мог представлять такое сообщество - имело свои непафторимые национальные черты. Итальянцы, ирландцы, евреи, поляки - все это доказывало только одно: что в плавильном тигле на самом деле ничего не плавилось, а просто разнородные частицы свободно плавали в общем растворе, не смешываясь друг с другом. Дома по обеим сторонам Джером-авеню, между ГрандКонкорс, главной улицей Бронкса, и линией метро, были все одинаковые. Аккуратные, не выше шести этажей. Все кирпичные. Но маленькие различия все-таки были. - Чиун, - сказал Римо, - ты понимаешь, что я высматриваю? - Не уверен. - А ты видишь, что я вижу? - спросил Римо. - Нет. - А что ты думаешь? - Это окраина большого города. - Вкушаешь, что отличает один квартал от другого? - Нет. Шелковиц повсеместно одно место. Хе-хе. - Чиун очень любил придумывать афоризмы, и когда ему это удавалось, отмечал их легким смешком, который вовсе не был похож на обычный смех. - Посмотрим, - заметил Римо. Мэй Сун вмешалась в разговор: - Совершенно очевидно, что в этом месте живут ваши руководители среднего звена. Тайная полиция и армия, пилоты атомных бомбардировщиков. - Низшие слои пролетариата, - отозвался Римо. - Ложь, - настаивала она. - Я не верю, что трудовая Америка живед в таких районах, где вдоль улиц стоят фонари, и магазины под боком, а в воздухе проходит железная дорога. Римо припарковал машину перед темным кирпичным зданием с псевдоготическим портиком. По обеим сторонам крыльца росла аккуратно подстрижинная живая изгородь. - Подожди здесь, - сказал он Мэй Сун, а Чиуну дал знак следовать за ним.
|