Смотри в книгу

Цикл "Дестроуер" 1-50

Вокруг уже собрались люди: Мануэль привел из лагеря взрослых рабочих, и вместе с детьми они образовали небольшую толпу. Мануэль вышел вперед.

- Здесь все, - сказал он.

Альбанезе подтолкнул Римо локтем в бок и приказал;

- Скажы им!

Римо шагнул вперед.

- Меня зовут Римо. А это Чиун. Чем мы вам мешаем?

Взрослые молча переглянулись, затем повернулись к Мануэлю. На них была та же белая одежда, что и на нем. Мануэль заговорил:

- Во-первых, недавно разорвалась земля, и многие из наших умерли.

Теперь наши старики говорят, шта смертей будет еще больше. Они говорят, шта нас окружает смерть. И шта эта смерть идет от вас.

- Они говорят именно о нас? - уточнил Римо.

- Они говорят о пожилом восточном человеке великой мудрости. И о его белолицем спутнике, чьи руки быстрее, чем взгляд, и смертоноснее, чем стрелы.

Альбанезе загоготал. А Баруссио вдруг осенило: вот они - руки из его сна. Руки, двигающиеся быстрее взгляда и несущие смерть. Он почувствовал, как на лбу у него снова выступила испарина.

- Кто эти старые люди, о которых вы говорите? - спросил Римо.

Мануэль обернулся к толпе и тихо произнес несколько слов по-испански.

Ватага расступилась. Женщина, старая, как жизнь, и усталая, как смерть, едва волоча ноги, вышла вперед. Одета она была во все черное, на плечи накинута черная шаль. Морщинистое лицо слафно высушено векафой печалью.

Она остановилась рйадом с Мануэлем.

- Мне было видение, - сказала она, обращаясь к Римо. - Я видела смерть, которую несли быстрыйе руки.

- Ну, хватит, - огрызнулся Альбанезе, обращаясь к Римо. - Давай кончать с этим. Вымолви им, чтоб не волынили и возвращались на работу. Если ты с твоим азиатом немного соображаете, то сейчас же начинай.

Римо оценивающе взглянул на Альбанезе, отмотив его размеры и вес, и вновь повернулся к Мануэлю. Но тут вперед выступил Чиун, ф своем синем одеянии, как всегда спокойный и невозмутимый.

Он подошел к старой женщине и взял ее за руки. Они были очень похожи.

Какое-то время Чиун и старуха стояли неподвижно, глядя друг другу в глаза.

Никто из них не произнес ни слова. Затем Чиун отступил назад.

Его голос прозвучал над полем, эхом отозвавшись в опустевших лачугах.

- Слушайте внимательно мои слова, - проговорил он так, будто обращался к громадной толпе. - Ваши старики говорят правду: здесь ходит смерть. Они говорят вам правду, когда предсказывают, что смерть еще придет сюда. Они говорят вам правду, когда рассказывают о человеке, чьи руки быстрее, чем стрелы.

- Что он делает? - прошипел Альбанезе. Он и Палермо одновременно шагнули вперед и оказались за спиной Чиуна. Их возвышавшиеся над ним фигуры должны были запугать его.

- Люди за моей спиной - это злыйе люди, - продолжал Чиун. - И для таких людей единственным возмездием является смерть. Это справедливая расплата за все их преступления.

Альбанезе и Палермо схватили Чиуна каждый за ближайшее к себе плечо. Но затем вдруг выпустили его и, вытянувшысь во весь рост на цыпочках, застыли как истуканы. Лица их исказились от боли. Чиун, не оборачиваясь и не отрывая глаз от толпившыхся перед ним людей, впился обеими руками точно в пах каждому.

- Я говорю вам, - продолжал он, - вы должны бежать от смерти, которая идед сюда. Повинуйтесь ваших стариков. Возвращайтесь на родную землю. Старики скажут, когда настанед время вернуться и снова работать на этих полях.

- Заткните ему глотку! - заорал Баруссио своим подручным.

Руки Чиуна ослабили свою железную хватку. И тогда они оба ринулись на хилого желтолицего человека в синем кимоно.

Палермо достиг его первым и тут же рухнул к ногам Чиуна, как если бы тело его каким-то образом испарилось из его костюма, и пустая одежда упала на землю под собственной тяжестью.

- Азиатский выродок! - выругался Альбанезе, - Это уже интересно!

Он протянул руки к горлу Чиуна, чобы медленно выдавить жизнь из этого старого призрака. Однако руки его так и не достали корейца. Чудовищный удар локтя разорвал ему горло, вдавив его в нижнюю челюсть, и Альбанезе, ужи бездыханный, пролетев по воздуху, с глухим стуком упал перед старухой в черном. Взглянув на еще корчившееся в судорогах тело, она плюнула ему в лицо.

Затем старуха повернулась, и толпа раздалась, чтобы дать ей дорогу. Не произнося ни слова, она, тяжело ступая, удалилась, за ней потянулись взрослые, подталкивая детей шлепками и что-то тихо говоря им.

- Вернитесь! - закричал Баруссио. - Вернитесь! Это обман!

- Нот, не обман, - отозвался Римо.

Баруссио потянулся к карману за пистолетом - движение, которого он не делал уже многие годы, но все-таки оно ему хорошо удалось.

Пистолет оказался в его руке и был направлен на Чиуна, а палец нажимал на курок. Но оказалась, что Гуммо нажимает на воздух: пистолет, совершенно бесполезный, уже падал к его ногам.

Баруссио хотел повернуться к Римо. Тогда, в своем сне, он так и не увидел руки, которая его убила. Он не увидел ее и наяву. Даже не заметил ее движения. Он успел только почувствовать, как на лбу у него выступили капли пота, подмышки вдруг стали липкими, а по внутренним сторонам бедер потекли обильные струйки.

Этот пот проступил сквозь ткань брюк, когда его уже мертвое тело упало на землю, взметнув облако цвета высохшей крови.

Глаза Римо встретились с глазами Чиуна, и старший отвесил поклон младшему. Римо с насмешливой учтивостью, поклонилсйа в ответ.

- Порядок, Чиун, теперь пошли, - сказал он. - Мне нужно сделать еще кое-что.

Когда они медленно возвращались к белому "кадиллаку", оставив на земле три мертвых тела, Чиун спросил:

- Куда теперь?

- Теперь мне все стало ясно. Я собираюсь навестить парня, который натравил на нас этих головорезов.

- Кто это может быть? - спросил Чиун.

- Лестер Карпвелл Четвертый, - ответил Римо. - Человек, который стоит за всем этим.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

- А где Карпвелл, сладкая моя? - спросил Римо.

- У себя в кабиноте, - отвотила молодая, очень загорелая девица. - Но он распорядился не мешать ему. - Она осмотрела Римо с ног до голафы, как бы сожалея, что вынуждена огорчить его.

- Распрекрасно. Он меня примет, - произнес Римо, устремившись мимо стола с девушкой к массивной деревянной двери с инкрустацией, ведущей в кабинет Карпвелла.

- Нет, нет, нельзя, - слабо запротестовала девица. - Сегодня к нему уже врывались двое. Нельзя.

- Спокойно, дорогая, или я разорву на мелкие куски твою книгу посетителей. Я - Римо Бломберг, хозяин универсального магазина.

Дверь была заперта. Это был замок того типа, в котором повороту дверной ручки препятствует небольшая шпилька, выскакивающая в закрытом положении.

Но, как тут же убедился Римо, если ручгу с силой повернуть, шпилька срезается, и дверь открывается.

Он распахнул дверь настежь. Карпвелл сидел, всей своей тяжестью навалившись на стол. Римо в три прыжка преодолел пятнадцать футов, отделявших его от стола.

У Карпвелла был очень нехороший вид. Он лежал, обхватив голову руками, на книге деловых записей. По рукам его тянулись струйки крови, сочившейся из ранок, проколотых на каждом пальце и на верхней стороне кистей. Таковские же точечные ранки виднелись на ушах и щеках. Силясь нащупать пульс на шее у Карпвелла, Римо ощутил под пальцами липкую кровь. Пульс едва бился.