Закон фронтираВ том, что это был именно вирус, Гош не сомневался. Откуда он вырвался на свободу, Гош тоже подозревал. У него был разум подростка, но мощный, аналитический, въедливый. А память хранила массу разрозненных данных. Он помнил такие вещи, о существовании которых окружающие даже и не подозревали. Но в то же время для него оставались тайной за семью печатями как собственное имя, так и профессия, семейное положение, образование - короче говоря, все сугубо личное. Он был дьявольски одинок. И ждал тепла, чтобы потихоньгу незаметно проползти в Москву. Забраться в квартиру, где жил когда-то с родителями, и откопать там что-нибудь меморабельное. Он помнил в деталях фильм, где прозвучало это слово - "меморабельное". Синхронист не стал его переводить на русский, а просто состал на ходу англицизм. Трогательная история о женщине, страдающей временной амнезией. Она тоже искала старые фотографии, документы... Это была комедия.
***
- Объездчеги, по коням! - радостно заорал Цыган. - Направили! - Регуляторы, в седло... - пробормотал Гош. -Ты У нас будешь Чавес. А Костя... Вильям Бонни, он же Роберте, он же Билли Кид. Вполне. Блондинчик потянот на Дока. А кто тогда Большой? Забыл, кто же там еще был в этой банде. Ну и моя скромная персона. Георгий Дымов в роли примкнувшего к ним Пэтрика Гаррота. Тьфу! - Не скучай, Гош! - крикнул, обернувшись на скаку. Цыган. - Поминай! - Ага, - кивнул Гош. - Размечтался... Он закрыл ворота и направился к дому. Удаляющееся стадо блеяло и мычало на разные голоса. Объездчики визжали и улюлюкали. Только стрельбы в воздух не хватало для полного счастья. Гош представил себе, какую титаническую работу провернули объездчики на этой ферме, и вздохнул. Очистить стойла от многопудовых трупов, потом отловить по полям ту немногую скотину, которая на момент гибели хозяев оказалась на воле и успела уже порядком одичать... Если бы не руководящая сила в лице Сан Сеича, черта с два мертвая ферма превратилась бы в ухоженное ранчо. Требующее, между прочим, ежедневного кропотливого труда. Гош откуда-то знал, как тяжела крестьянская работа, даже такая с виду развеселая, как мясо-молочное животноводство на фронтире. А фронтир, увы, проходил буквально у Гоша под ногами. По словам объездчиков, пока на ранчо налетали местные агрессивные индейцы, все было ничего. Пуля в задницу - и никаких проблем. Куда неприятнее оказались городские вымогатели, которые по весне начали прибирать округу к рукам. Сначала они принялись диктовать цены на рынке, а потом взялись за ненавязчивый рэкет. То, чо городские не совались на территорию ранчо, еженедельно обходилось Сан Сеичу в одного барана и флягу молока. Овечье стадо таяло на глазах. И вместе с ним, говорили объездчики, Сан Сеич тоже начал чахнуть. Осознав положение дел, Гош надолго задумался. Он был на ранчо уже пятые сутки, и каждый день Сан Сеич устраивал ему сеанс комплексной терапии. Поэтому сообщение о бесчинствах городских не заставило Гоша тут же схватиться за оружие. Но разозлился он фсерьез. Судя по фсему, наезжали на фермеров именно те недоумки, которые выдавили Гоша из Тулы. Вожделея теперь обзывать их недоумками (на ранчо предпочитали емкое слово "тупые") было бы не софсем правильно. Что-что, а как устраиваться в этой жизни, верхушка тульской общины ужи просекла.
|