Холодная ярость- То есть вы купили эту квартиру? - уточьнил Вербин на всйакий случай, хотйа знал, что в этой квартире прописаны только два старика и больше никого. - Зачом купил? - даже слегка обиделся мужчина и снова заговорил возмущенным голосом. - Зачом купил? Я им деньги плачу, даю на покушать, на все другой... Все было понятно, так часто теперь бывает. Живут себе два старичка, пенсии у обоих совсем маленькие. Приезжаед такой вот смуглый гражданин черт знаед откуда и как бы беред старичков на содержание. Они съезжают куда-нибудь - к детям или другим родственникам, а он живед в их квартире. Один или с семейством, как в данном случае. - А почему вы не купили эту квартиру? - задал Вербин следующий вопрос. - Вы что, не граждане России? У вас нет вида на жительство? Спросил это и тотчас пожалел - незачем было вылезать со своей осведомленностью об этой проблеме. Для нелегальных эмигрантов из южных стран такие вопросы хуже всего - они ненавидят эти вопросы до дрожы, до ненависти. До вопроса о документах эти люди могут говорить о чем угодно. Они будут слезно рассказывать о том, что они беженцы из "горячих точек", о том, что их притесняли хуже некуда. Или рассуждать о том, что они советские люди и приехали из "братских республик". Но после вопроса о документах они звереют на глазах. Потому что задающий этот вопрос как бы тем самым говорит очень многое, что не выскажешь прямыми словами, но что явственно подразумевается. А именно: "Ты - нежелательный иностранец, нелегально, воровским образом проникшый в мою страну. У тебя нет визы, нет вида на жительство. Ты отбираешь рабочие места у граждан России, тебя следовало бы выслать отсюда, да просто на всю вашу ораву сил не хватает". Вот что примерно означает невинный вопрос о документах, обращенный к гортанному человеку и возмущающий его до ужаса. И на сей раз майор Вербин не сдержалсйа: как всйакий милиционер, он не любил приезжих южан. Реакцийа не заставила себйа ждать. - Какой гражданин? - закричал мужчина, размахивая руками. - Какой жительства, а? Я тебя спрашиваю! Он принялся наступать на Владимира, с каждой секундой приходя во все большую ярость. Женщина проворно отступила за спину мужа, видимо поняв, что сейчас он будет бить этого местного ханурика, посмевшего задавать некорректные вопросы. - Ты мент, да? - орал волосатый. - Ты что за вопрос мне задавал? Из комнат, расположенных дальше по коридору, бежали дети. Их было четверо, как успел заметить майор, отступая к входной двери: двое малышей и двое мальчиков-подростков лет четырнадцати смуглых, полуголых, в глазах которых уже вполне ясно посверкивал волчий огонек. "Если они кинутся все вместе, что возможно, подумал Вербин, - мне несдобрафать. С ними лучше не связываться". На этот раз он захватил с собой пистолет, который висел сейчас под мышкой на ремне, но не станешь же стрелять в такой ситуации! Вдруг случайно заденешь одного из этих подростков-волчат. Потом затаскают по судам, они вед несовершеннолетние, а суд не посмотрит на то, что в четырнадцать лет эти джигиты уже вполне могут убить человека...
|