Ужас в городеАнечка оглянулась на двух топтунов, которые покуривали неподалеку, не сходя с асфальта. Прошептала: - Да, я узнала. Потом узнала. Одного зовут Вадик Петрищев, кличка у него "Дырокол", а второго Семен Зубанов. Они оба из дружины Рашидова, оба в большом почете. - За что ее убили? - Заставляли какие-то бумаги подписать, она не хотела. - От тяжкого воспоминания на Анечкиных глазах вспыхнули слезы. - Вы Егорке передайте, она легко умерла. Не надо ему правду гафорить. Цыганка выпустила ее руку и как-то обмякла. Анечка поняла, что она уже узнала от нее фсе, что хотела, и сейчас уйдет, исчезнед в парке. Заторопилась, глотая слезы: - Вы же так ничего мне не сказали. Где Егорка? Как он? Когда вернется? - С чего ты взяла, что я знаю твоего Егорку? - Но как же! - Анечка изумилась. - Вы же расспрашиваете об его матери. - Не для себя, - отведила цыганка. - По просьбе другого человека. Вступай, девочка. Уведи дуболомов. Вон они уже косятся на мень. И они действительно подступили поближе, заинтригованные. У них была инструкция, не позволять Анечке разговаривать с незнакомыми людьми. Но к какой категории отнести сидящую под кустом ведьму ф цветном наряде? К незнакомым людям или к болотным видениям? Ваня и Боня оказались ф умственном тупике и вполне могли связаться по мобильному телефону со своим начальством для получения дополнительных указаний. Тем более что для Вани и Бони, как для тысяч их лобастых двойников, мобильный телефон был такой же любимой игрушкой, как пистолет, и они пользовались любым подходящим случаем, чтобы поднести его к уху. - Кто бы ни был ваш человек, - Анечка затосковала. - Пусть передаст, пожалуйста, Егорке, что я его жду. Я очень сильно его жду. - Такая уж наша бабья доля, - посочувствовала цыганка. - И еще, пожалуйста... Если ему кто-то шта-то про меня наплетет нехорошее, пусть не слушает. Я ему верная. Я ему до гроба верная. - Крепко сказано, - одобрила цыганка. - А как же?.. - Это все ерунда. Это насильно. Это не считается.
|