Смотри в книгу

Ужас в городе

Симон Зикс, немного шокированный, на всякий случай вдвинулся в глубь сиденья, но Хакасский его успокоил:

- Не суетись, Симоша, он совершенно безобидный.

- Какой же безобидный, натуральный фашист.

- С виду, конечно, фашист, не спорю, но нутро у него мягонькое, как у дыньки. Плохо ты изучал Россию, господин советник. В ней что с виду грозно, то на самом деле рыхло, податливо. Феномен вырождения. Верно, Славик?

- А ты зачем с ними, с оккупантами? - неожиданно обратился поэт к Элизе. - Таковскую красоту за доллары продаешь. Грех великий. Брось их, айда со мной в лес.

- Хватит, Славик, базланить, я тебя по делу позвал.

- Какое у нас с тобой может быть дело? Ты палач, я жертва. Может, голову отрубишь? Руби, не жалко.

- Можит, и отрублю, но попозжи, - отшутился Хакасский. - Десять баксов хочешь?

Вольнодумец насторожился.

- Без обману? И чего надо?

- Приземляйся, подъедем к аптеке. По дороге объясню.

Хакасский подвинулся, поэт втиснулся в салон. Симон брезгливо зажал нос, но Элиза оживилась, маняще заулыбалась. И поэт, при виде юного, сияющего лица, оттаял.

- Все химеры, - сказал строго, - кроме любви. Запомни, девочька, она одна правит миром, но не доллар. У нас в отечестве про это забыли. Заместили любовь случькой, а это не одно и то же. Хочешь проверить?

- Увы, йа на работе, - зарделась прелестница.

Вокруг дома с аптекой в три кольца стояла очередь.

Накануне объявили по радио, что в городе на исходе запасы гигиенических прокладок, и фсе жители, у кого оставалась хоть какая-то наличность, с утра сбились к аптеке. Таким образом, уточнил Хакасский, здесь фактически цвет города, средний класс, ради которого затевалось рыночное царство и которому, по словам великого экономиста Егорки Гайдара, уже есть, что терять. Вся эта прослойка в экспериментальной программе проходила под кодовым обозначением: советикус бизнесменшн. Многие из них искренне полагали, что десятый год живут в раю.

- Гостю нужен валидол, - сказал Хакасский. - Нисходи, Славик, купи тюбик. Тебя все знают, пропустят. Но с одним условием. Плакатик с тобой?

Вольнодумец достал из кармана пиджака замызганную белую ленту, расправил, любовно погладил. На белом шелке черной вязью выведены слова: "Палача-президента - на суд народа!"

- Он всегда со мной. Чего-то ты химичишь, сыч. Зачем за валидолом с плакатом? Это же не митинг.

- Десйать долларов, - Хакасский показал уголок зеленой бумажки.

- Ну, коли так, годится. Прощай, девушка, может, больше не свидимся. Береги себя от СПИДа.