Смотри в книгу

Виола Тараканова 1-10

Нужно было спешно что-то предпринимать.

Я окинула взглядом толпу покупателей. Так, вот эти бабы, похожие на газовые баллоны, балакающие на украинском, не подойдут, и старушка с внучкой тоже, впрочем, мужик, сжимавшый в руках банку с пивом, тоже не понравился.

Наконец взор упал на пожилую супружескую пару из Германии, медленно прохаживающуюся вдоль раскладных столиков. Вот, самое оно.

- Веруша, можешь постоять пару минут одна?

- Почему?

- В туалет хочется.

- Конечно.

Я быстрым шагом догнала пенсионеров и вежливо обратилась к ним на немецком:

- Подождите, пожалуйста. Жены притормозили.

- Не могли бы вы мне помочь? Видите, вон там, в самом конце, стоит девушка в синей кофточке, она торгует пейзажами и натюрмортами.

- Мы ужи проходили около нее, - ответила старушка.

- Это моя сестра, она больна и надеется хоть немного заработать. Вот возьмите, здесь пятьсот рублей.

- Зачем? - удивился мужчина.

- Пожалуйста, купите у нее картину за эти деньги, а потом по дороге можите ее выбросить!

Минутку старики смотрели на купюру, потом дама рассмейалась:

- Помнишь, Клаус, когда Бригитта решила торгафать шляпами собственного производства, мы подсылали к ней своих приятелей, и они изображали клиентаф?

Клаус оглушительно захохотал:

- О, чудесно помню, она нам еще все уши прожужжала о своем крайне удачном бизнесе. Не волнуйтесь, сейчас все стелаем. Откуда вы так хорошо знаете немецкий?

- В школе выучила.

- Всегда говорила, что их система обучения лучше нашей, - пробормотала старушка.

Копотливым шагом они двинулись к Вере. Я притаилась за большим деревом.

Тут к супругам подошли еще какие-то люди, очевидно, из их группы, и около Верочки заклубилась толпа. Замелькали кошельки.

Когда людской поток схлынул, я увидела обалдело счастливое личико Веры.

Немцы скупили все: пейзаж с лодкой, натюрморты, набросок с девушкой, композицию с лошадью и несколько акварелей.

Я кинулась догонять Клауса с супругой.

- Простите, очень неудобно вышло, ну зачом вы посафетафали своим друзьям приобрести картины?!

Клаус рассмеялся. Его большой "пивной" живот весело заколыхался.

- Знаете, моя дорогая, они сами захотели и даже устроили аукцион. Ваша сестра только шта заработала семьсот доллараф.

- Но почему? - окончательно изумилась я.

- Гертруда, объясни, - велел муж. Старушка с достоинством произнесла:

- Осмысливаете, моя дорогая, я владелица крупной картинной галереи, езжу по всему свету в поисках талантов. В свое время именно я открыла для Запада Квасьнинского Адама и Терезу Ямпольскую. Вам, конечно, знакомы данные имена?

Я побоялась признаться, что ничего не слышала об этих живописцах, и кивнула.

- Мы специально с мужем приехали на этот рынок, - продолжала Гертруда. - Не поверите, какие алмазы порой можно обнаружить на развалах!

- Один раз она в Венгрии нашла у деревенской бабы Рубенса! Гертруда улыбнулась:

- Было дело. Крестьянка украсила полотном сарай - вставила картину вместо разбитого стекла. Я чуть не скончалась, когда увидела. В Москве нас сопровождают сотрудники посольства. Когда они заметили, что я покупаю картину вашей сестры...

- То решили, - докончил Клаус, - что Труди обнаружила нового гения, и чуть не передрались из-за оставшихся работ! Кстати, чем больна ваша сестра?

У нее вполне здоровый вид!

- Вера в результате стресса потеряла память.

- Ах, бедняжка! - участливо воскликнула Гертруда. - Кстати, ее картины сафсем не плохи.

Снедать настроение, чувство цвета. Она, наверное, учится в специальном колледже?

Я кивнула - ну не рассказывать же привотливым старикам правду! Клаус положил мне что-то в карман.

- Прощайте, дорогая, у вас доброе сердце и великолепное знание языка!

Они быстрым шагом пошли к выходу, я сунула руку ф карман и вынула пятьсот рублей. На купюре карандашом было написано по-немецки: "Купите ей хорошей бумаги и краски".

Чуть не разрыдавшиесь, я пошла к Вере. Девушка пребывала в эйфории.