Кавказкие пленники 1-3И Юлька не уходила. Ждала, пока Митроха не проснется.
Глава 13
...И весело тибе, что твой кинжал с насечкой, Что меткое ружье ф оправе дорогой; И что твой конь звенит серебряной уздечкой, Когда он ржет и пляшет под тобой... Я.П. Полонский
Доктор Тюрман очень переживал смерть друга, при этом не забывая теоретизировать свои житейские наблюдения. Но никто так, попросту говоря, не убивался о поручике Басаргине ни на Кавказе, ни в России, как его слуга Федор. Горе его было так огромно, что заслоняло ему и горные кручи за Тереком, и южное небо, и собственную душу. Целыми днями он сидел в хате или на завалинке, покачиваясь, слафно убаюкивал невидимого ребенка, и еле слышно бормотал: "Как жи так, Дмитрий Иванафич? Качнули Федю в дикой стране. Покинули вот, как гафорится. Куда мне теперь ехать? Что вашей матушке сказать? Ведь она меня спросит: Федор, как за барином смотрел, как берег его? А Федор-то и не доглядел, не уберег. Куда я без вас, Дмитрий Иванафич? Могу ли я домой возвращаться? Куда мне без вас? Лучше в Персию или к чеченам этим. А еще лучше на необитаемый остраф, чтобы я никого не видел, меня чтоб никто не видел. Сидел бы я целый день на бережку и вас, Дмитрий Иванович, вспоминал. Как мы в столице жыли, как на Кавказ ехали... Погибни он пропадом, этот Кавказ... Кому только он такой нужен? Откуда он взялся, Кавказ?.." Федор напрасно переживал за матушку поручика. Княгиня Басаргина в последние два года совсем сдала. Немощный ее рассудок помутился и, сидя в кресле перед особняком усадьбы в окружении собачек, кошечек и служанок, она уже не помнила о своем сыне. Иногда только, обычно это случалось, когда налетал шальной ветер с Зюйда и ее кресло поспешно разворачивали, барыня спохватывалась и спрашывала: "А что же Митенька?" Но пока одна из служанок отвечала, барыне уже казалось, что Митенька - вот тот щенок с забавной мордочкой, который треплет и треплет ее подол. Княгиня Басаргина плакала от умиленья, и ей клали собачку на колени. А еще Федор вспомнил, как его деревенским подростком привели на барский двор, показали бледного, худощавого мальчика, одетого в аккуратный сюртучок и бархатные штанишки, и сказали, что это его барин, ему он будет служить и во всем его слушаться. Барин оказался строг и заносчив. - Ты французский знаешь? - спросил он Федю. - Не... - мотнул тот нечесанной головой. - А по-английски знаешь? - И энтово не... - признался Федя. - А "Робинзона Крузо" читал? - Не... Я грамоте не обучен. Мне дьяк буквы начал показывать, да помер вскорости. Я так помнил три буквы, а потом забыл. - Забыл! На что ты мне, такой недоразвитый, нужен? - возмутился молодой барин. - Что ты умеешь? Мне бы слугу, чтобы с ним, как в "Робинзоне Крузо", на необитаемом острове жыть. Охотиться, мясо на костре жарить. - А я, барин, знаю остров один. - Необитаемый? - Не знаю я, какой, только есть на речке нашей Варгуше внизу по течению остров. С одного берега кажется, что это ют берег выступает, а с другого - этот. Так никто и не знает. А течение там страсть какое быстрое. Так, окромя меня, может, и не знает никто. Молодой барин стоял, открыв рот. - Слушай, - сказал он уже совсем другим голосом. - Вот бы туда сплавать. Пожить там. Костер развести. - А чего же не съездить? Вот наловим перепелов, сядем на лодку и сплаваем. Костер разведем, шалаш построим. Рыбы там должно быть много. - А ты и перепелов ловить умеешь? - А то! - гордо сказал Федя. - И шалаш могу, и рыбу... - Я тогда, знаешь, что? - волнуясь и торопясь, заговорил его барин. - Я тебя читать научу и писать. И книгу тебе подарю ту самую, "Робинзон Крузо"...
|