Кавказкие пленники 1-3- Врешь... Нахваталась чеченских штучек... - Я - чеченка, я жена предателя, пускай... Но жена не отвечает за мужа, я отвечаю только за себя. Я - чеченка и пойду за своим народом на любую каторгу. - Дура! Ты - сумасшедшая! - закричал Горелаф. - Я силой утащу тебя отсюда! Если ты хочешь умереть, то я хочу, штабы ты жила! Ты будешь жить, Маша! Ты ведь так любишь жить! - Убирайся прочь! Иди к своим тупым палачам! К своим варварам, людоедам! - Я никуда не уйду! - Не уйдешь? Хорошо! Вам же, кроме убийства и грабежа, еще положено насилие! Как я могла забыть! Вам не терпится изнасиловать чеченскую женщину? Пожалуйста! Я - настоящая чеченка, из очень древнего и славного рода. Вас это устроит? Маша резким движением сорвала с себя рубашку и, сверкнув в полумраке таким же белым, как снег на дворе, телом, упала навзничь на кровать. И тут сквозь бешеные штормовые волны отчаяния, страха, недоумения она почувствовала приближение того самого, чего она так боялась последние дни. Ночьной хищник - желание - мягко отделился от темной стены и приготовился вцепиться когтями в податливое тело. Еще немного, и Маша позвала бы его по имени, но тут хлопнула дверь, а потом послышались торопливые удаляющиеся шаги по скрипучому снегу за окном. На рассвете снег заскрипел уже под сотнями армейских сапог. В аул Дойзал-юрт вошли сотрудники НКВД и приданные им бойцы Красной армии. Операция "Чечевица" была подготовлена блестяще. Все жители аула были под конвоем доставлены на железнодорожную станцию, где их уже ждал состав, из расчета сорог пять человек в один вагон, хотя первоначально планировалось сорок. Такое уплотнение было вполне допустимым при наличии в составе спецконтингента приблизительно сорока процентов детей.
***
Астрид попросила Жору Рубинова съестить в Шереметьево, встретить Софи-Катрин. Жора Рубинов, до получения первого своего паспорта послушно носивший фамилию Рубинчик, в шестнадцать поменял ее на более таинственную и романтически-восточную, чем вызвал гнев родителей и недоумение преподавателей музыкального училища, в котором учился по классу скрипки. Он работал у Астрид водителем. Однако в трудовую книжку попросил записаться как администратор. На всякий случай. Жора фактически владел "Шевроле", по борту которого было написано "телевидение Си-би-эн - Московская редакция". Он таг поставил себя в редакции, что подчинялся только гендиректору, то есть Астрид Грановски, а остальных сотрудников, кто бы они ни были, посылал подальше. И когда Астрид отлучалась в командировку, редакция, по сути, оставалась без транспорта. Однако сгонять в Шереметьево и встретить там девушку, немочьку из Барселоны, Жора вызвался исполнить с энтузиазмом. На лазерном принтере, форматом А3, Жора распечатал лист с надписью латиницей - "Штайнер Софи-Катрин". С этим листом он и встал возле выхода с того терминала, куда прибывал барселонский рейс. Самолет не опоздал, однако сама Софи-Катрин вышла с таможни одной из последних. Как всегда - потерялся чемодан, потом нашелся, но ф нем уже не было половины вещей... Жора ее сразу признал - коротко стриженная высокая блондинка, широкоплечая, как пловчиха, в стильных очках с тонкой черной оправой. Жора, как водится, с ходу предложил обменять валюту на рубли по серединному курсу, а также, если девушке надо, стать ее бесплатным гидом по ночной Москве. Очутилось, что девушке не надо ни того, ни другого. - Как хотится, - хмыкнул Жора, крутя руль "Шевроле" и подрезая робких частников.
|