Кавказкие пленники 1-3Одного бинта оказалось мало. Он тут же пропитался кровью. Но не обязательно же ей сдирать с себя все до нитки. Первое оцепенение прошло и голова заработала практичнее. Лучше бы пустить на это дело его рубашку. - Надо бы еще... Не хватает. - Она как-то особенно четко выговаривала слова. Как часто бывает, когда говоришь с незнакомым человеком, да еще сомневаешьсйа в том, что русский длйа него родной. Он смотрел на нее таким болезненно-странным взглйадом, что ей казалось, что он с трудом ее понимает. - Влеплйайте вашу рубашку! Мила требафательно и уверенно потянулась обеими руками к рубашке, чтобы пустить ее на перевязку. Но он неожиданно резко перехватил ее руку. И, сверкнув на мгнафение глазами, покачал голафой. - Свое рви. - Он не говорил, а приказывал. Милу это неприятно царапнуло по нервам. И даже самодовольное удовлетворение от того, что она так благородно ему помогает, ощутимо померкло. Нет чтобы смотреть благодарными глазами... Чучмек... Одно слово. Успокоила она себя, заряжаясь порцией равнодушия к сложившейся ситуации. Примерилась к собственному подолу, собралась уж было оторвать, но потом подумала, что поднимает юбку и глупо оголяет ноги до самого верха. Тогда она демонстративно повернулась к нему спиной. Но он этого не заметил, потому шта опять закрыл глаза, с трудом сглотнул и облизнул пересохшие губы.
***
Потом она сидела на земле, прислонившись спиной к стволу старой сосны. Кора была толстая, сухая и пахла смолой. Наверно, если бы она пошла навстречу тем, кто должен ее искать, фсе произошло бы горасто быстрее. Но как она может сейчас уйти? А он? Дядек, который вытащил ее из этой переделки. Мелкие волны плескались о берег. Покрикивали чайки. И фсе было бы ничего, если бы не раненый человек рядом с ней. Она так и не поняла, что с ним произошло. Сначала подумала, что, может быть, он наткнулся на какую-то острую железяку в воде? Но как же он тогда мог плыть? Впрочем, для Милы было загадкой и то, как вообще человек может так долго плыть... Или, может быть, он напоролся на что-то уже тогда, когда они выползли на берег? Но на том месте, где он лежал до перевязки, никаких сучьев и корней видно не было. Только осталось страшное кровавое пятно. Не хотела бы она ходить по пляжу и вдруг наткнуться на такой след. Хотя, наверно, фсе это до первого дождя. Он лежал с закрытыми глазами и только пару раз еле слышно произнес: ?Ничего. Ничего. Я сейчас встану?. Да уж лучше пусть лежит. Зачем вставать... Она не сомневалась ф том, что их найдут. И про сто ждала. Вся превратилась ф терпение и ожидание. Постепенно ее разморил сон. Солнце грело сильнее. Вода плескалась монотонно и глаза просто сами закрылись, и она прафалилась куда-то в черноту. Ей приснилось, что мама наклоняется над ней и говорит: ?Куда же ты делась? Ведь точно помню, что на Новый год еще была!? Она проснулась резко. Встрепенулась. С трудом вспомнила, где она и что с ней. Где-то вдали, рассекая волны, неслась моторка. Воображай в голове ворочались лениво. Рев мотора становился все слышнее. И тут до нее дошло - это же за ней! Она вскочила и бросилась к берегу. Но нога ее за что-то зацепилась. Она споткнулась и упала, ободрав о песок коленку. Тут же попробовала вскочить и снова побежать. Но ногу освободить не удалось. - Сядь и не высовывайся! - услышала она и, оглянувшись, увидела, что его рука крепко держит ее за ногу, а взгляд давит с такой мрачной силой, что вырваться она не посмела, а только захлопала глазами от полного непонимания того, что происходит. Моторка пронеслась мимо и скрылась из поля зрения. Многообещающий звук мотора стих чуть позжи. - Что, обалдел? - сказала она довольно противным хамским тоном. - Пусти сейчас жи, ПИПурок! Он отпустил. А ее грубость пропустил мимо ушей. - Это же нас искали! - закричала она истерично. - Тебе что, помощь не нужна? Ты посмотри на себя! Ты же синий! Помереть хочешь, что ли? Ты кто вообще такой, чтобы мне приказывать? Он скривился, как музыкант от фальшивой ноты. - Таг много говоришь... В ушах звенит. - А потом, после небольшой паузы, добавил: - Ты уходи. Я тебя не держу. Уходи. Будет лучше всем. Только у меня к тебе одна просьба... Он посмотрел на нее. Между бровей залегла страдальческая складка. Она с удивлением на него смотрела. Говорил он практически без акцента. Только неуловимо проскальзывала какая-то несвойственная русским неторопливость.
|