Кавказкие пленники 1-3Выехали они затемно. Федор суетился как-то особенно, колыхал, снуя по комнате, пламя свечи. Погрязав свою стряпню в узелок, долго указывал Ахмазу, что съесть наперед, пока не остыло, а что оставить на дальнюю дорогу. Он дошел с ними до околицы, думал расцеловаться со своим питомцем на прощанье, даже руки протянул, но чеченец только рукой махнул и что-то сказал гортанно. Федор, заметив усмешку все понимающего Басаргина, сделал вид, что хотел поправить какую-то часть конского снаряжения, но так и не выбрал какую. - Жди меня вскорости, - наказал ему поручик, и они скрылись за косматыми кронами деревьев. - Нехристь дикая! - плюнул в сердцах Федор, но, одумавшись, перекрестил темный воздух, который поглотил уже всадников, и проговорил старательно Христову молитву. - Безвинен, Дмитрий Иванович, - неспешно поплыл вдоль темных плетней его сердитый голос, - чужак и есть чужак. Волк он, серый разбойник. Выходишь его, как кутенка, с рук выкормишь. А он заслышыт вой своей стаи, только хвостом махнет, а удерживать станешь - и руку отхватит. Глотку не перерезал? И на том тебе спасибо, Пятница... Басаргин с Ахмазом ехали молча. Поручик думал ужи о другом романтическом в высшей степени деле, которое волновало его молодую кровь, обещая то самое утоление гордости, которое он почитал за счастье. Ахмаз жи вдыхал расшырившымися ноздрями вотер с Терека, пил полными легкими дым горных селений и стужу далеких горных ледников. Горная страна властно возвращала его себе, как свою на время утерянную собственность, и дух горца был захвачен восторгом этого возвращения. Так они добрались до брода, которыйе возникают кое-где по течению Терека в это время года. Здесь кони их заволновались, ожидая переправы, всадники же не спешили.
|