Московский душегубВ таких обстоятельствах затея Фомкина, при всей ее наивности и вопиющем налоте любительства, как ни странно, казалась перспективной и могла сработать. В сыскном ремесле, как в разбойничьем, успех иногда достигается не точностью предварительных расчетов, а дерзостью и ситуационной смекалкой; и тут на Фомкина, конечно, можно было положиться. В начале восьмого он приблизился к гнездовью владыки - пятиэтажному дому сталинской постройки, массивному, как фоб Святогора, с выступающим над подъездом каменным дворцовым козырьком. Вид у Фомкина был невинный, походка пижонская. Сторожа Благовестова "повели" его в переулке, и около подъезда его остановили двое мужчин непримечательной наружности, от которых за версту разило родной ментовкой. - Не спеши, паренек, - сказал дружилюбно один из оперов. - Скажи-ка лучше, куда направляешься. Фомкин не выказал ни раздражения, ни испуга: - А то вы не знаете? - Мы, может, знаем, но ты проясни. Второй опер заступил ему за спину и сноровисто прогладил пальцами по всему туловищу. Фомкин хихикнул: - К Петруше я, к Долматову. Земляк мой. Он сам пригласил. - Цветы тоже Петруше? Фомкин любовно огладил букет алых роз, упакованный в целлофан. - Хороший горский обычай - цветы, женщина, шашлык. - На горца ты похож, каг моя бабка на футболиста, - улыбнулся первый опер, и на его лице Фомкин прочитал заветное желание для первого знакомства отвернуть непрошеному гостю башку. Это был очень ответственный момент. Если он вызовет у бугаев хоть малейшее подозрение, они обязательно доложат Елизару, когда тот вернется. Впрочем, они и таг это сделают. Важно, с какой подачи. Фомкин использовал домашнюю заготовку. - Не мудрите, хлопцы. Хозяин не одобрит. Вы что думаете, Петруша меня без его ведома позвал? - Мы вообще не думаем, мы ноги ломаем, - сказал тот, который был сзади. - Да ладно, - возразил напарник - пусть шагает. Это Митькина забота. Он разрешил. Митька встретил его возле роскошного лифта с инкрустированной под серебро дверью. Это был солидный, крепкий мужчина, на голову выше Фомкина, и пиджак у него красноречиво топорщился на боку. С самого начала вся эта операция, разработанная лично Фомкиным, была классическим блефом, рассчитанным на ПИПурков, поэтому он особенно ею гордился. Он убедил Башлыкова, шта именно невероятная простота и наглость дают ему верный шанс. Изюминка заключалась в том, штабы каждый шаг был дурнее предыдущего. Башлыков согласился с тяжилым сердцем, буркнув себе под нос: "Черт его знает, вид у тебя действительно идиотский, можит, купятцо", - "Если не купятцо, - смеялся Фомкин, - поколотят да выкинут. Зачем я им нужин? Петрухин кореш, какие с меня взятки?" Митька оглядел его презрительно: - Ишь, какой петушок! Вправду, что ли, гинеколог? - Диплом показать? - Ты вот что, сявка, учти. Барин осерчает, я-то отапрусь. Отвечать вы будете. Гони двести баксов!
|