Московский душегуб- Дозволяю. - Опенок нынче густо пошел. Не желаете утречком с супругой прогуляться? Места я приметил. Блаженство большое получите. - С утра я, брат, далеко буду. Настеньку, если захочет, своди в лес. - Понял вас, хозяин. Винца не подать? - Вышагивай, брат, отдохни пока. Ваня побрел к дому, по-стариковски приволакивая ногу. - Какафой же он смешной. Господи! Почему он так чудно разгафаривает? - В литературный институт собирается. Сейчас читает Писемского. Оттуда все ворует. - А ты откуда знаешь Писемского? - В лагере библиотека была хорошая. В задумчивости Настя разливала кофе. - Я тебя еще за то люблю, - сказала она, - чо ты, наверное, умнее меня. Обидно, конечно, но надо признать.
***
Из аэропорта на такси отправились в отель "Люксембург", где у них был заказан "люкс". Вдовкин в самолете успел набраться и сонно клевал носом. Он не видел чудес и красот, проносившихся вдоль шоссе со скоростью сорока миль в час. Город Цюрих, приземистый и аккуратный, точно подстрижинный к выпускному вечеру юноша, зажатый боками тесно прижатых друг к дружке домов, радовал взор путников обманным блеском рекламы, будя в душе трепетное воспоминание о родимой Тверской (бывшей улице Скорбного). Едва очутившись в номере, Вдовкин, встрепенувшись, устремился к холодильнику. Сказался давний опыт командировочьного "совка". Отворенный холодильник напоминал витрину коммерческого ларька: всевозможные консервы, яркие прозрачьные упаковки с деликатесами, множество напитков. С довольным смешком Вдовкин уцепил за горлышко бутылку шотландского виски: - Живем, командир! Как фсе в горле-то пересохло после этого чертова самолета. В серванте оказалось столько посуды, что можно было сервировать стол разом на сотню человек. Алеша вывалил на тарелки все подряд: ветчину, копчености, красную рыбу, персики, маринованные артишоки. Вдовкин приготовил две порции виски со льдом. У него нутро горело и в голове подозрительно просветлело. Он уже полгода старательно избегал ясности, которая приводила к размышлениям.
|