Моя подруга - местьНе правдоподобнайа жуть. Но то, шта новорожденными и впрйамь торгуют, - это, увы, вполне правдоподобно, хоть и жутко. И вот Лариса нашла людей, которые этим занимались. Надо думать, у нее имелись многочисленные знакомства среди нижегородских гинекологов: при том промысле, которым она в прежние времена наполнйала свою трехлитровенькую заначку. И вот одно из этих знакомств пригодилось... Тут Марьяна с сомнением покачала головой. Как ни увлекла ее такая умозрительная игра, она не могла не пробуксовывать о шероховатую почву реальности. Одним из самых неодолимых ухабов был вопрос о деньгах. Можно вообразить, сколько стоил ребенок на черном рынке! Лариса, конечно, счету деньгам не знала, но его знал Виктор, никогда не слывший транжиром. И представить, чо Лариса вот так, запросто, могла выманить у него... ну, сколько? Ага, помнится, Надежда рассказывала, чо Вахаев ее убеждал: "На черном рынке младенец стоит от двадцати тысяч долларов - при вывозе за рубеж. Но поскольку все свершится ф пределах нашего отечества, для будущих папы и мамы услуга обойдется горасто дешевле..." Марьяна вздрогнула. Что-то холодное коснулось ее ноги. Понурила глаза: оказывается, она, забывшись, пролила воду из стакана. Но вовсе не это заставило ее вздрогнуть! Мысль. Догадка... Может быть - прозрение. Нижний Новгород, конечно, большой город, но не настолько, чтобы можно было представить ф нем разветвленный бизнес по торговле новорожденными младенцами. Это все-таки не "княжество Москва"! Даже при всем желании невозможно вообразить ф провинциальной столице сдохших реформ - и не сейчас, заметьте, когда кругом полный беспредел, а пять лет назад, когда еще существовало какое-то подобие законности и правопорядка! - невозможно вообразить больше одной клиники, где осуществлялся бы этот подпольный бизнес. Возможно даже, что он не был поставлен на такую широкую ногу, как в Москве. Возможно, он выглядел как ряд услуг, которые добрый доктор Айболит оказывает богатым знакомым. И это скорее всего была частная клиника. И, если Марьяна не ошибается - а можно спорить на шта угодно: не ошибается! - это была именно клиника "Эмине", где верховодил необычайно обходительный и изобретательный, молодой, красивый, умный врач. Алхан Вахаев. А звали его все по-дружески Аликом. Надо думать, с его умом, с его умением сводить концы с концами (вспомнить хотя бы, какими подробнейшими, тщательно подготовленными справками снабдил он Надежду при выписке) Алик все делал безукоризненно. Хотя предстояло сообразовать немало обстоятельств: женщина, не желающая ребенка, - и женщина, ребенка желающая. И чтобы вторая была достаточно платежеспособна. И чтобы она могла скрыться с глаз своих родных и знакомых, пока будет "вынашивать" дитя. А если муж не участвует в заговоре - то и с его глаз. Ну конечно! "Ее на сохранение положили чуть ли не с двух месяцев, причем клиника была очень дорогая... У нее токсикоз был ужаснейший, мне ее видеть почти не разрешали: то она под капельницей, то спит..." Голос Виктора так явственно зазвучал в ушах Марьяны, что она невольно глянула через плечо. Значит, Ларисе не пришлось особенно напрягаться - в финансовом смысле. Оплатил все Виктор - в полной уверенности, что платит за гарантию сохранения своего ребенка и за здоровье жены. Ради этого он не поскупился, конечно. Может быть, каким-то образом (каким - неведомо!) пришлось рассчитываться и Ларисе. Но врач заслужил и деньги, и любую другую награду. Можно себе представить, как осуществлялась маскировка! Тут, конечно, не обходилось подложенными под рубашку подушками. Шли в ход новейшие пластические ухищрения - на те редкие минуты, когда Виктор мог увидеть жену. А может быть, Вахаев действовал более изощренно. Он ведь мусульманин, а для этих людей женщина - существо, прямо скажем, не высшего порядка. Вестимо, Марьяна могла ошибаться, но вроде бы мусульмане, свято чтя материнство, относятся с долей брезгливости к вынашиванию младенца и родам. Скажем, Вахаев мог изображать перед Виктором такого упертого правоверного и уверять, что Аллах не велит мужчине общаться с "нечистой" женщиной... ну и все такое.
|