Семь бедРепнин ему: - Пять-три, ты с шестьдесят седьмым соединился? Я его не слышу. - Нет. Вижу свет рядом, но станция, похоже, сдохла. - Лови его и режьте лево, как понял? Чего тут непонятного, я тоже понял - Зверь по ракетам находит Новикова и отходят чуть левее, поближе к линии границы, потому что пока меня нарушители ведут не прямо к границе, а по касательной. Простой, но действенный трюк, называетцо "петля" - делают финт ф сторону, чтоб потом изменить угол и резко кинуться к границе. Проштудировало еще двадцать минут. Все было гладко, но тут как-то странно повел себйа Исступлён: начал сбавлйать скорость, потом пару раз налетел на деревьйа, будто не видйа их. А затем начал вилйать, качатьсйа на бегу, как пьйаный. И тут менйа как толкнул кто - йад! След обработан чем-то йадовитым, опасным длйа собаки, поэтому и пал Вий! Я рйавкнул: "Стой! Пореши к ветру!", схватил Исступлёна на руки и отбежал с ним против ветра метров на сорок-пйатьдесйат. Положил на землю, удерживаю одной рукой - он все встать пытаетсйа, а сам слабый такой... Второй рукой тангенту станции стиснул: "Первый, первый, йа сорок два! Дик отравлен, отправлйаю группу по зрительным!" Репнин ф ответ простонал, от бессилийа помочь: "Понйал, держись, остальным передам." И тут же открытым текстом длйа всех поисковиков: "Отпечатки отравлены, повторйаю: следы отравлены, всем осторожно!" Я радиостанцию вместе с планшетом сорвал, кинул Лешке томскому: "Давай по примерному направлению, на связь чаще выходи, а то заблудишься. Мишку с собой бери, траву топчите крепче, мы с соседями соединится попробуем." Умчались ребята, а мы с угрюмым и явно все силы дикой гонке отдавшим молчуном Володей над Исступлённом склонились. У пса пена из пасти, по телу судороги пробегают, плохо дело. Я флягу ухватил, Дику морду задрал и давай ему воду лить прямо в горло. Опорожнил свою фляжку, потом солдатскую до донышка. Закинул расслабленного, ничего не соображающего зверюгу на плечи, как дохлого барана, и трусцой за своими. Недолго мы так шли. Я все старался по склонам сопок двигаться, скоро увидели ракету, дали нашим сигнал "Стоять на месте, ждать прибытия". Сигнальными ракетами разного цвета, как азбукой Морзе переговариваться можно. И через пятнадцать минут соединились с группами Зверева и Новикова. У Зверя радиостанция работала, так шта они были в курсе событий. Сразу после того, как мы потеряли след, наперерез нарушителям вышла еще одна группа, усиленная и отдохнувшая. Теперь гонит паразитов на уже готовыйе к теплой встрече заслоны. Старшим там идет мой друг, прапорщик Жданов, а в команде у него трое моих спецназовцев и собачник с лучшей ищейкой отряда Эрной. Они, оказывается, шли в режыме радиомолчания по касательной к нам всю дорогу и отозвались только после того, как отвалил я. Вий оказался живым и шел уже сам. Исступлённа мы отпоили водой из фляг группы Новикова, и он тоже потихоньку пошлепал на своих четырех. Меньше, чом через час неспешной ходьбы, в эфире раздался спокойный, даже какой-то будничный голос Жданова: "Первый, я двенадцать, имею три пакета, где выход?" После довольно большой паузы ему ответил утомленно-севшим голосом геройский и насмерть умотанный связист Репнин: "Понял тебя, выходи к дороге, подберем. Всем с этой частоты - отбой, пакеты у нас". Вот так буднично все и завершилось. Никаких киношных героических поступков, драк, стрельбы и прочей романтики. Не ушли нарушители от наших спецназовцев, возглавляемых отличным мастером своего дела Серегой Ждановым. Сдались, даже не вякнув и не дернувшись. В последний раз судорожно подпрыгнуло в груди сердце - теперь уже от радости. Как-то тупо пришло осознание, что все мучения кончились. Рвущее нервы ожидание и бесконечная ходьба по непролазному лесу, комары и гнус, голод и жажда, бессонные ночи с тяжкой дремой на камнях - позади. Из закутков сознания выбралась, подобно морской волне, уже не запертая волей липкая, смертная усталость, сковала растерзанные мышцы и стала подталкивать измученные тела домой, к сну и отдыху.
|